Александр данилович меншиков краткая биография. Носовский и Фоменко о Петре. Взлет и падение

МЕНШИКОВ, Князь Александр Данилович проложил себе дорогу к почестям службой, полезною Государству. Он родился в окресностях Москвы 6-го Ноября 1673 года. Без всякого образования, но одаренный от природы беглым, сметливым умом, мужеством, красивой наружностию, этот необыкновенный человек обратил на себя, посредством звучного голоса и острых ответов, внимание Лефорта, с которым нечаянно встретился на улице. Любимец Петров взял его к себе в услужение и вскоре принужден был уступить Государю.

Они были почти одинаких лет [Петр Великий родился 30 Мая 1672 года.], одинакого роста. Петр не ошибся в своем выборе. Событие это относят к 1686 году. Меншиков сначала получил должность камердинера и, находясь безотлучно при Государе, тщательно исполнял даваемые ему поручения; не отговаривался невозможностию; помнил приказания; хранил тайны и с редким терпением покорялся вспыльчивости Властелина, у кровати которого обыкновенно спал. Доверенность к нему Петра приметным образом возрастала. Он записал его в роту Потешных, составленную из одних дворян; был свидетелем первых опытов его храбрости при взятии Азова (1696 г.). В следующем году Меншиков имел счастие открыть составленный заговор против Монарха; сопутствовал ему в чужие края в звании дворянина; был в Пруссии, Англии, Германии и в Голландии, где вместе с Государем обучался корабельному строению с 30 Августа 1697 года по 15 Января 1698 г.; ходил каждый день на работу, имея топор за поясом; получил письменную похвалу от плотника Поола за оказанное прилежание и успехи.

Отсель начинается быстрое возвышение его: возвратясь в Отечество, пожалован он Сержантом гвардии Преображенского полка (1698 г.); в 1700 году Поручиком бомбардирской роты [Бомбардирская рота учреждена при Преображенском полку Петром Великим в 1695 году. Он был Полковником полка и Капитаном роты.]; в 1702 году Губернатором Нотебурга, переименованного Шлиссельбургом. Меншиков, которого Петр Великий называл в письмах своих: Алексашею, дитятею своего сердца , участвовал во взятии этой крепости Фельдмаршалом Шереметевым: повел храбрых воинов на приступ под градом неприятельских пуль и картечей.

Заслуги Меншикова соответствовали наградам. Находясь в Польше с десятью тысячами войска, он одержал 18 Октября (1706 г.) под Калишем знаменитую победу над Польско-Шведским корпусом, предводимым Генералом Мардефельдом. Победа эта исключительно принадлежит Меншикову, ибо Август II-й был зрителем, заключив тайным образом перемирие с Карлом ХII-м.

Петр Великий с неописанной радостью - как извещал Меншикова в письме своем - получил известие о победе над неприятелем, какой еще никогда не бывало; пожаловал своему любимцу Военачальнический жезл, украшенный большим изумрудом, алмазами, эмблемами и Княжеским гербом в три тысячи рублей; произвел его потом в Подполковники Преображенского полка. С какою откровенностию объяснялся он тогда с Государем! “Пожалуй, - писал Меншиков, - изволь здешних Генералов повеселить особливыми от себя к ним письмами, или в письме ко мне прописать к каждому особо за их доброе управление”.

На верху почестей он не страшился совместников, могуществом своим подавляя главных Сановников в Государстве: Генерал-Адмирала Апраксина и управлявшего Посольскими делами Графа Головкина, из которых первый, в то время как Меншиков не имел еще никакого значения, был Подполковником гвардии Семеновского полка, второй Верховным Комнатным [Звание, соответствовавшее нынешним Обер-Камергерам.]. Один только Шереметев, Боярин с 1682 года и Генерал-Фельдмаршал, когда Меншиков находился Поручиком бомбардирской роты, не преклонял пред ним украшенного лаврами чела.

Явив новые опыты своего мужества в сражении под Лесным (1708 г.), на котором Петр Великий совершенно разбил Шведского Генерала Левенгаупта, Меншиков отправился в Малороссию для примечания за поступками Мазепы и прозорливостию своею уничтожил козни изменника, взял приступом город Батурин (3 Ноября); предал острию меча всех жителей, не исключая младенцев; обратил в пепел прекрасный Гетманский дворец, украшенный по обычаю Польскому, тридцать мельниц, хлебные магазейны, изготовленные для неприятеля; овладел имуществом Мазепы, сорока пушками, кроме мортир.

Государь, занятый военными действиями, оставил Меншикова без награды за этот воинский подвиг, но в начале 1709 года (9 Февраля) принял от Св. купели новорожденного сына его, Луку-Петра, и пожаловал его Поручиком Преображенского полка, дал на крест сто дворов [Князь Лука-Петр умер в 1712 году.].

Слава ожидала Меншикова на Полтавском поле: вытеснив из одного ретраншемента отряд Шведов, обратив его в бегство, Князь Ижорский отвлек внимание неприятеля от города и содействовал усилению гарнизона нашего 900 воинов; потом, в незабвенный день битвы, 27 Июня, остановил он быстрое стремление Шведов, пробившихся сквозь наши редуты, дал время коннице отступить в наилучшем порядке. Под ним убиты в то время две лошади. Вслед за тем Меншиков напал на Генерала Рооса, отрезанного от армии Шведской, рассеял предводимый им отряд, принудил сдаться Генералу Ренцелю; встретив трехтысячный резервный корпус неприятельский, истребил его и возвратился к Монарху с победою и пленными.

“Если, - говорит Волтер в Истории своей Карла XII, - Меншиков произвел этот маневр сам от себя, то Россия обязана ему своим спасением; если он исполнил приказание Царя, то Петр был достойный соперник Карла XII”. - Началось главное сражение, и Меншиков, под которым была убита тогда третья лошадь, содействовал победе, ударив на конницу Шведскую с такой силою, что обратил ее в бегство, между тем как Фельдмаршал Шереметев, находившийся в центре, опрокинул штыками пехоту. Шведы устремились к Решетиловке, преследуемые Князем Голицыным и Боуром. 1-го Июля Меншиков атаковал неприятеля под Переволочною с десятитысячным только войском и мужественным натиском принудил четырнадцать тысяч человек положить оружие.

Признательный Монарх обнял Меншикова в присутствии армии, несколько раз поцеловал в голову, превознося отличные подвиги, труды его; пожаловал ему (7-го Июля) чин второго Российского Генерал-Фельдмаршала и не хотел без него иметь торжественного въезда в Москву: 15 Декабря Князь Ижорский прибыл в село Коломенское, где Петр Великий ожидал его; 16 числа жители древней столицы увидели возлюбленного своего Монарха и подле него, по правую сторону, в Преображенском мундире, с обнаженною шпагою - Меншикова.
Между тем Меншиков оставался Генерал-Губернатором в С.-Петербурге, каждый день ездил в Военную Коллегию, в Адмиралтейство и в Сенат, хотя и не был тогда Сенатором. Не терпя церемониальных приемов, Петр Великий возложил на Князя угощение Вельмож своих и Министров иностранных. Обеды его в торжественные дни состояли из двухсот кушаньев, подаваемых на золотом сервизе, которые приготовлялись лучшими Французскими поварами.

Дом Меншикова находился на Васильевском острове, там, где ныне первый Кадетский корпус. Украшением комнат служили: обои штофные и гобелиновые, подаренные Государю в Париже; большие бронзовые часы с боем и курантами; люстры из цветного хрусталя с золотыми и серебряными ветвями; большие Венецианские зеркала в зеркальных рамах с позолоченными обручиками; Персидские ковры; столы на толстых вызолоченных ножках с выкладками из разноцветного дерева, представлявшими всякого рода зверей и птиц; диваны и стулья с высокими спинками, на которых изображен был герб хозяина с Княжеской короною. За домом простирался обширный сад, лучший в Петербурге после Царского, с оранжереями, сараями фруктовых деревьев, птичниками и небольшим зверинцем. Меншиков имел своих Камергеров, Камер-Юнкеров и Пажей из дворян. Последние считались гвардии Сержантами.

В городе ездил он с чрезвычайной пышностию: выходя на берег Невы с многочисленной свитою, любимец Петра садился обыкновенно в лодку, обитую внутри зеленым бархатом и раззолоченную снаружи. Она причаливала к Исакиевской пристани, где ныне Сенат. Там ожидала Меншикова карета, сделанная наподобие веера, на низких колесах, с золотым гербом на дверцах, большою Княжеской короною из того же металла на империале и запряженная шестью лошадьми. Сбруя их состояла из малинового бархата с золотыми или серебряными украшениями. Впереди шли скороходы и служители дома в богатой ливрее; потом ехали музыканты и Пажи верхом, в синих суконных и бархатных кафтанах с золотыми позументами по швам; у кареты шли шесть Камер-Юнкеров, из которых один держался за ручку дверец. Отрядом драгун Княжеского полка заключалось шествие. Государь, выезжая из столицы, поручал свое Семейство Меншикову. Он был Обер-Гофмейстером несчастного Царевича Алексея Петровича и удалил от него, для собственных видов (1705 г.), достойного наставника, Гизена, в то самое время, как последний начинал уничтожать в Порфироносном юноше предрассудки и дурные обыкновения.

Когда в 1718 году Наследник Престола был предан суду Петром Великим, Меншиков принял деятельное участие в этом важном событии: каждый день ездил в крепость; находился во время допросов и пыток: виделся с Царевичем и в день его кончины 26 Июня.

Между тем, Канцелярия следственная, под председательством Генерал-Майора Князя Голицына, угрожала посадить Меншикова под стражу за недоимочные штрафные деньги. Владетель пятидесяти тысяч крестьян отзывался неимением у себя шести тысяч рублей, умолял Государя простить ему этот долг во уважение значительной прибыли, сделанной им казне! Петр Великий написал на просьбе его: не брать. Охладела переписка Меншикова с Царем. Прежде он называл Государя в письмах своих: Господином Капитаном, Полковником, Контр-Адмиралом; начинал обыкновенно словами: Доношу вашей милости; подписывался просто: Александр Меншиков [Меншиков никогда не подписывался Князем.]; позволял себе иногда не исполнять повелений Его; но с того времени, как подпал под следствия, не иначе писал к Петру, как: Всемилостивейший Государь! Доношу Вашему Царскому Величеству, Отцу и Государю и проч. - Вашего Царского Величества всенижайший раб. Он тогда не дерзал переменять повелений Монарха; даже и о собственных своих нуждах обращался не прямо к нему, но к Секретарю Царскому, Г. Макарову, прося его, как своего милостивца и благодетеля, доложить о том при случае Его Величеству.

Меншиков уведомлял Императора о том, что происходило: в Сенате, в Коллегиях, в столицах; сообщал получаемые сведения из чужих краев и в то же время, по личному неудовольствию, очернил несчастного Подканцлера Барона Шафирова, был главным виновником его падения; праздновал 6 Ноября в С.-Петербурге свое рождение при громе семнадцати орудий, расставленных около дома! Еще честолюбец гордился могуществом своим, когда оно приметным образом упадало. С 1721 года в день его именин производили только 31 выстрел из орудий; иллюминация в городе прекратилась; вслед за нею и пальба из пушек (с 1723 года).

В 1724 году он лишился звания Президента Военной Коллегии, которое получил в 1718 году при самом учреждении оной. По словам Бассевича, Петр отнял у своего любимца главные средства к непозволительному обогащению. Тогда заплатил он двести тысяч рублей штрафных денег и вдруг исчезли все убранства в доме его; на стенах явились простые обои! Государь изумился, увидев такую перемену, потребовал объяснения. “Я принужден был, - отвечал Меншиков, - продать свои гобелины и штофы, чтобы хотя несколько удовлетворить казенные взыскания!” - Прощай, - сказал Государь с гневом. - В первый приемный день твой, если я найду здесь такую же бедность, не соответствующую твоему званию, то заставлю тебя заплатить еще двести тысяч рублей! - Петр Великий сдержал свое слово; посетил Меншикова; нашел по-прежнему убранства, приличные Князю Ижорскому; любовался богатою мебелью, не упоминая о прошедшем, и был чрезвычайно весел.

В таком стесненном положении находился Меншиков, когда неумолимая смерть прекратила драгоценную для Отечества жизнь Петра Великого (28 Января 1725 г.). Открылось обширное поле беспредельным замыслам его! Не стало Монарха, и первые Чины Империи заперлись в одной комнате Дворца, совещали между собой о возведении на Престол юного Великого Князя, сына Царевича Алексия. Часовые были поставлены у дверей с запрещением впускать Меншикова. Что сделал тогда этот отважный человек, которого все боялись? Он велел привести роту Преображенского полка и с нею прямо пошел к той комнате, приказал выломать дверь и провозгласил Екатерину I Императрицею Всероссийскою. Никто не ожидал толь смелого поступка, никто не дерзнул противоречить, все присягнули [Событие это передано Г. Бишингу очевидцем, Фельдмаршалом Графом Минихом.]!

Таким образом бедная Лифляндка, находившаяся в услужении у Пастора, вступившая в супружество накануне взятия Русскими Мариенбурга (1702 г.), в тот день лишившаяся мужа, убитого в сражении; представленная солдатами Генералу Боуру; покровительствуемая Фельдмаршалом Графом Шереметевым и Меншиковым, в доме которого жила два года и откуда перешла во дворец; сделавшаяся в 1707 году супругою Петра Великого; оправдавшая выбор Его в несчастный поход в Молдавию (1711 г.); коронованная Им в Москве (1724 г.), но перед кончиною Государя навлекшая на себя справедливое подозрение Его.

Об охлаждении Петра Великого к Екатерине можно судить и по следующему событию: в 1724 году 24 Ноября в день Ее Тезоименитства палили из орудий только 21 раз вместо 51.] - приняла Скипетр из рук Меншикова, которому обязана своим начальным возвышением!

Все Комиссии, производившие следствия над Князем Ижорским по казенным подрядам и расхищениям, были немедленно уничтожены; число крестьян увеличилось до ста тысяч душ; город Батурин (который - по словам Меншикова - будто был ему обещан Петром Великим) сделался также собственностию его [Петр Великий решительно отказал Меншикову в пожаловании Батурина.].

Он наименован первым Членом Верховного Тайного Совета, учрежденного по его представлению для умаления власти Сената; одиннадцатилетний сын его пожалован Действительным Камергером, Поручиком Преображенского полка, кавалером ордена Св. Екатерины [Князь Александр Александрович Меншиков один из мужчин имел Дамский орден Св. Екатерины.]: жена удостоена того же самого знака отличия, которым украшены были в то время одни только Особы Императорского Дома; обе дочери, Княжна Мария, помолвленная с Графом Петром Сапегою, и Княжна Александра получили портреты Императрицы для ношения на голубых бантах; будущий зять его причислен к Высочайшему Двору Камергером, пожалован кавалером ордена Св. Александра Невского, также удостоен портрета Государыни.

Вслед за тем Меншиков снова начал управлять Военною Коллегией в звании Президента, имел право жаловать до Полковника и, будучи Вице-Адмиралом, разрешал представления Генерал-Адмирала Графа Апраксина; управлял и внешними делами или, лучше сказать, был первым везде, действуя именем Екатерины. Но могущество не довольствовало его. Он желал большего: именуясь Герцогом Ижорским, Светлейшим Князем Римского и Российского Государств, Рейхс-Маршалом и над войсками командующим Генерал-Фельдмаршалом, Военной Коллегии Президентом, Флота Всероссийского Вице-Адимиралом, Генерал-Губернатором Губернии С.-Петербургской, Действительным Тайным Советником, Подполковником Преображенской Лейб-Гвардии, Полковником над тремя полками и Капитаном Компании Бомбардирской - посягал на достоинство Генералиссимуса, на Герцогство Курляндское; отправился в Митаву; разрушил преднамереваемый брак вдовствовавшей Герцогини Курляндской Анны Иоанновны со славным Морицом Саксонским; властию своей старался уничтожить выбор, не согласовавшийся с его видами, и, обманутый в надежде, возвратился в С.-Петербург без получения желаемого.

Курляндцы объявили: что не могут иметь Меншикова Герцогом, ибо он не Немец, не Лютеранского исповедания. Между тем в отсутствие властолюбца несколько Царедворцев убедили Государыню подписать указ об арестовании его на дороге; но Министр Голштинского Двора Граф Бассевич вступился за любимца счастия, и данное повеление было отменено. Тщетно Меншиков старался отомстить тайным врагам своим - они остались невредимы, к досаде оскорбленного Вельможи. Предвидя важный переворот, долженствовавший последовать в Государстве, он склонял Императрицу, расстроившую здоровье свое, предоставить духовным завещанием юному Великому Князю права на Престол, с тем чтобы Петр, когда достигнет совершенного возраста, вступил в брак с его дочерью, Княжною Мариею.

Между тем противная сторона также действовала: Граф Толстой, глава оной, страшился мщения Царицы Евдокии Феодоровны за участие в деле сына ее, Царевича Алексия, и уговаривал Государыню отправить Великого Князя в чужие края, назначив преемницею одну из дочерей: Анну Петровну или Цесаревну Елисавету. Герцог Голштинский поддерживал его для собственной пользы. Екатерина, слабая в последнее время, не знала, на что решиться. От прозорливости Меншикова не скрылись замыслы врагов его: гибель их сделалась неизбежною. В Апреле (1727 года) болезнь Государыни увеличилась. Меншиков переехал во Дворец 10 числа и находился при Ней безотлучно.

Вскоре представился ему случай восторжествовать над противниками. 16 числа, когда весь Двор предавался чрезвычайному унынию по причине отчаянного положения Императрицы, Генерал-Полицеймейстер Граф Девиер, принадлежавший к противной партии, несмотря на близкое родство с Меншиковым [Граф Антон Мануилович Девиер был женат на родной сестре Князя Меншикова. Последний его высек, когда он начал свататься, но Петр Великий согласил своего любимца, возвыся Девиера. С того времени он сделался тайным врагом Меншикова.], и, вероятно, в тот день находившийся не в трезвом виде, начал вертеть племянницу Государыни, Графиню Софью Карловну Скавронскую, говоря ей: не надобно плакать! - и вслед за тем подошел к Великому Князю, сидевшему на кровати, занял место подле него и произнес: О чем печалишься? Выпей рюмку вина. Потом сказал ему на ухо: Поедем в коляске. Будет тебе лучше. Матушке твоей не быть живой. Все это происходило в присутствии дочерей Императрицы, пред которыми Девиер сидел [Арсеньев. См. Царствование Екатерины І-й.]. Прошло десять дней, и виновный оставался без должного наказания. В конце Апреля Государыня получила некоторое облегчение. 26 числа Герцог Ижорский отправился в дом свой на Васильевский остров, взяв с собою Великого Князя Петра Алексеевича и Сестру его, Великую Княжну Наталию Алексеевну: первый ночевал в покоях сына Меншикова, вторая у дочерей его. Он имел в тот день тайный разговор с Канцлером Графом Головкиным и Действительным Тайным Советником Князем Дмитрием Михайловичем Голицыным.

Тогда наряжена Следственная Комиссия, под председательством Канцлера, над Графом Девиером за великие его продерзости, злые советы и намерения. Членами назначены приверженцы Меншикова: Голицын, Генерал-Лейтенант Дмитриев-Мамонов, Князь Юсупов и Полковник Фаминцын. Велено посредством пытки допросить виновного о его сообщниках. Он наименовал: Толстого, Бутурлина, Нарышкина, Ушакова, Скорнякова-Писарева. 2-го Мая Императрица почувствовала лихорадку, открылся сухой кашель, и Меншиков снова переехал во Дворец, торопил (5-го Мая) Головкина: чтоб он скорее решил следственное дело, чтоб экстракт был составлен без допроса всех сообщников [Арсеньев. См. Царствование Екатерины І-й.].

Воля его исполнена. 6 Мая Екатерина, незадолго до кончины своей, последовавшей в девятом часу пополудни [Екатерина І-я скончалась от нарыва в легком, на 45 году от рождения.], подписала слабою рукой указ о наказании преступников, дерзнувших распоряжаться наследием Престола и противиться сватанию Великого Князя, происходившему по Высочайшей воле [В этом указе не упомянуто о покушении их арестовать Меншикова.].

В тот самый день любимцы Петра Великого, Граф Петр Андреевич Толстой и Иван Иванович Бутурлин [см. биографии Графа Толстого и И. И. Бутурлина] лишены чинов, знаков отличий; первый сослан вместе с сыном в Соловецкий монастырь, где кончил в бедности жизнь, прославленную знаменитыми подвигами; второй отправлен в дальнюю деревню; Александр Львович Нарышкин также разжалован и удален из столицы; Андрей Иванович Ушаков, служивший в гвардии Майором, переведен тем же чином в армейский полк; Граф Девиер и бывший Обер-Прокурор Скорняков-Писарев наказаны кнутом и сосланы в Якутск.

На другой день (7 Мая) Меншиков проснулся ранее обыкновенного, в пятом часу, и немедленно надел мундир, ордена свои. Тогда начали съезжаться к нему Члены Верховного Тайного Совета, Святейшего Синода, Высокого Сената и Генералитет, находившийся в Петербурге. В исходе осьмого часа пошли они к Цесаревнам и вместе с Их Высочествами и Герцогом Голштинским отправились в большую залу, куда вступил потом Великий Князь Петр Алексеевич, сопровождаемый Меншиковым, и сел в кресла, поставленные для него на возвышенном месте. Современник, Дюк де Лирия [Испанский в России Посол.], передал нам: что Внук Петра Великого был высокого роста, белокур, прекрасного, крепкого сложения. На лице его изображалась кроткая задумчивость и, вместе, важность, решительность. Он имел сердце доброе, счастливую память; был щедр и благосклонен к окружающим; но не забывал своего сана. - Меншиков представил тогда духовное завещание покойной Императрицы, распечатал оное и вручил Действительному Статскому Советнику Степанову, приказав прочесть вслух. Глубокая тишина царствовала в многочисленном собрании; все желали знать: в чем состояла воля Екатерины, слушали со вниманием.

“Хотя по Материнской нашей любви, - вещала первая статья духовной, - дочери Наши, Герцогиня Голштинская Анна Петровна и Елисавета Петровна, могли бы быть преимущественно назначены Нашими Преемницами, но принимая в уважение, что лицу мужеского пола удобнее перенесть тягость управления столь обширным Государством, Мы назначаем Себе преемником Великого Князя Петра Алексеевича”. -

Следовавшие за тем статьи относились до Опеки во время несовершеннолетия Императора; определяли власть Верховного Совета, порядок наследия Престола в случае кончины Петра; двенадцатая изумила присутствовавших. “За отличные услуги, оказанные покойному Супругу Нашему и Нам самим Князем Меншиковым, Мы не можем явить большего доказательства Нашей к нему милости, как возводя на Престол Российский одну из его дочерей, и потому приказываем как Дочерям Нашим, так и главнейшим Нашим Вельможам содействовать к обручению Великого Князя с одною из дочерей Князя Меншикова, и коль скоро достигнут они совершеннолетия, к сочетанию их браком”. -

Все молчали, не смея изъявлять чувств своих, хотя догадывались, что не Государыня, а любимец ее составил эту духовную [Императрица Анна Иоанновна приказала потом Канцлеру Графу Головкину сжечь духовную Екатерины I. Он исполнил Высочайшую волю, сохранив копию.]. Петр II-й провозглашен был Императором в десятом часу (7 Мая) при пушечной пальбе из С.-Петербургской крепости, Адмиралтейства и яхт, стоявших на Неве. Приняв поздравления от первейших Чинов, Он вышел к гвардейским полкам, Преображенскому и Семеновскому, которые окружали Дворец и немедленно присягнули юному Монарху. В тот день Меншиков пожалован Адмиралом; 12 Мая Генералиссимусом; 17-го он перевез Императора в свой дом на Васильевский остров, который назван островом Преображенским; 25 числа приступил к исполнению гигантских планов своих: в исходе третьего часа пополудни совершилось обручение одиннадцатилетнего Петра II-го с шестнадцатилетней Княжною Мариею.

Знатные ненавидели Правителя Империи за непомерную гордость, неограниченное властолюбие: уверенный в своем могуществе, он презирал тайный ропот. Иностранные Дворы оказывали ему особенное уважение: Но в то время как Меншиков находился в усыплении, помышляя о Герцогстве Курляндском, враги его действовали: Князь Иван Алексеевич Долгоруков, неразлучный друг Императора, юноша из себя красивый, пылкий, сметливый, обучен был родственниками своими, в особенности дядею, Князем Василием Лукичом, коварству, всем пронырствам, коими отличаются только утонченные придворные: он ненавидел и ласкал Меншикова, старался удалять в другие комнаты сына его и, занимаясь играми, напоминал Петру: сколь опасна для всего Государства чрезмерная власть подданного; гибельны будут родственные его связи с Государем; повторял беспрестанно: что Меншиков со временем посягнет даже на Престол; что одно слово Царское может обратить его в первобытное состояние. Император соглашался с Долгоруковым, обещал до удобного случая хранить глубокое молчание.

Случай этот представился: купечество Петербургское поднесло Петру II десять тысяч червонных. Он послал их в подарок Сестре своей. Меншиков встретил посланного и, узнав, что он несет деньги к Великой Княжне, сказал: “Император слишком молод, чтоб знать должное употребление денег: отнеси ко мне; я буду иметь случай поговорить об них с Ним”. - Посланный не смел ослушаться.

На другой день Петр спросил у Княжны: “разве вчерашний подарок не заслуживает благодарности?” - Она отвечала, что не получала никакого подарка. Монарх был сим весьма недоволен, и гнев Его еще увеличился, когда он узнал, что Меншиков приказал отнесть деньги к себе. - Призвав его, Государь с сердцем спросил: “как смел он запретить посланному исполнить Его приказание?” - Меншиков, нимало не ожидавший такого выговора, был сильно поражен оным и отвечал: “что Государство нуждается в деньгах, казна истощена и что он намеревался в тот же день сделать предложение Его Величеству о полезнейшем употреблении этих денег; что, впрочем, он не только выдаст десять тысяч червонных, но, если угодно Государю, и миллион рублей из собственного своего имущества”. - Петр, топнув ногою, сказал: “Я тебя научу помнить, что я Император и что ты должен Мне повиноваться”; вслед за сим Он вышел из комнаты.

Меншиков последовал за Ним и на этот раз смягчил Его неотступными просьбами. Вскоре потом Герцог Ижорский опасно занемог и, готовясь оставить земное величие, написал два духовных завещания: семейное и Государственное. Первым поручал своей супруге, Светлейшей Княгине Дарье Михайловне, и своячине, Варваре Михайловне Арсеньевой, содержать дом его до совершенного возраста детей и родительски пещись о их воспитании; приказывал детям иметь любовь, почтение и повиновение к матери и тетке; назначал сына своего, Князя Александра, наследником всего дома и, давая ему полезные советы, более всего внушал хранить верность и горячую любовь к Государю и Отечеству; ставил самого себя в пример: каким образом с младенческих лет был он принят в милость Петра Великого и своею верностию и известною всему свету ревностию превзошел всех сверстников в доверии у Государя. В заключение духовной приказывал заплатить долги свои и просил прощения у всех, кого неправо обидел.

В Государственном акте Меншиков обращался к Императору с просьбами: 1) до пришествия в совершеннолетие поступать по завещанию Государыни Бабки (Екатерины I-й), быть послушным Обер-Гофмейстеру Барону Остерману и Министрам и ничего не делать без их совета; 2) остерегаться клеветников и наговаривающих тайным образом и сказывать о них Министрам, дабы предостеречь себя от многих бедствий, которые от того происходят и кои Предки Его Величества претерпели; 3) беречь свое здоровье и для того в езде и в прочих забавах поступать умеренно и осторожно; от здравия Государя зависит благополучие Отечества; и, наконец, 4) советовал Петру II-му во всем так управлять собою, чтобы все поступки и подвиги его соответствовали достоинству Императорскому, а до сего инако дойти невозможно, как чрез учение и наставление и чрез помощь верных советников. В заключение напоминал Государю, какое попечение имел он о его воспитании и каким отчаянным образом служил ему в восприятии престола: просил иметь в памяти верную службу его и содержать в милости остающуюся после него фамилию, также быть милостиву к обрученной невесте, дочери его, и, по учиненному пред Богом обещанию, в подобное время вступить с нею в законное супружество

Враги Меншикова могли свободнее действовать. Между ними хитрее всех был Остерман, надзиравший за воспитанием Императора. Он был осторожен и вместе отважен, когда требовали обстоятельства; выше себя не мог никого терпеть. Давно Остерман совещал с Долгоруковыми о низвержении Меншикова, которого не любил потому, что он препятствовал ему быть главным, часто не соглашался с ним, грубил ему, не уважая звания Вице-Канцлера, носимого им Андреевского ордена. Освободясь от болезни, Меншиков поехал в Ораниенбаум, свой загородный дом для освящения выстроенной им там церкви во имя Св. Пантелеймона-целителя и, вместо того чтобы лично просить к себе Императора, послал приглашение с нарочным. Петр отказался под предлогом нездоровья, и гордый Вельможа во время освящения храма, 3-го Сентября, Архиепископом Феофаном занял место в виде трона, приготовленное для Императора!

Дерзкий поступок Меншикова послужил для его врагов удобным средством к нанесению последнего удара могуществу его. Они уговорили Императора освободить себя и Россию от человека, не полагавшего пределов своему властолюбию. Считая себя в прежней силе и не видя расставляемых сетей, любимец счастия отправился в Петергоф (4 Сентября), был у Государя, наговорил множество грубостей Остерману и на другой день поехал в Петербург, осматривал присутственные места, провел полтора часа в Верховном Тайном Совете, с гордостию давал везде приказания, делал распоряжения к приему Петра в своем доме, запретил Казначею Кайсарову отпускать деньги без собственноручного его предписания.

6-го Сентября Генерал-Поручик Салтыков объявил Меншикову, чтобы вся мебель и вещи Государевы были перевезены в летний Дворец. В то же время возвращена мебель сына его, который в качестве Обер-Камергера находился при Императоре. В замешательстве своем Меншиков сделал важную ошибку, распустив по квартирам Ингерманландский полк, ему преданный, стоявший до того времени для безопасности его в лагере на Васильевском острове [Меншиков был Полковником Ингерманландского полка с самого его учреждения и, по уверению Графа Бассевича, имел право, предоставленное ему Петром Великим, выбирать офицеров в этот полк и производить их в чины. См. Бишинга, ч. IX.].

7 Сентября Меншиков был в Верховном Тайном Совете. Государь возвратился в С.-Петербург, ночевал в новом летнем Дворце и на другой день рано поутру отправил к огорченному Вельможе Салтыкова с приказанием не вступать ни в какие дела и не выезжать из дома до дальнейшего повеления. Княгиня Меншикова с детьми поспешила во Дворец, чтобы пасть к ногам Государя и Его умилостивить, но вход им был воспрещен. Любимец Петра Великого прибегнул к последнему средству: он написал к Императору, старался оправдать себя, умолял: чтобы солнце не зашло во гневе Его; просил увольнения от всех дел за старостию и болезнями; искал покровительства Великой Княжны Наталии Алексеевны, но и это осталось без успеха. Опустели гостинные опального! Только два человека остались ему преданными: Генерал-Лейтенант Алексей Волков и Генерал-Майор Егор Иванович Фаминцын.

9 Сентября велено Меншикову ехать в Раниенбург, город, им самим выстроенный (находящийся в Рязанской губернии), и, с лишением чинов и знаков отличий, жить там безвыездно, под неусыпным надзором гвардейского Поручика и капральства; имение оставлено при нем. Княжна Мария должна была возвратить Императору обручальное кольцо свое, стоившее около двадцати тысяч рублей. “Я виноват и сознаюсь в этом, что заслужил наказание, - сказал Меншиков присланному Офицеру; - но не Император осудил меня!” Потом, отдавая ордена, произнес: “Вот они: я ожидал, что пришлют за ними, и для того положил их в особую коробку. Если ты будешь со временем облечен этими суетными украшениями, научись из моего примера, как мало служат они к нашему счастию

Опальный Царедворец, сохранив свои богатства, предполагал иметь приятное убежище в Раниенбурге и, не теряя надежды, что счастие снова сделается ему благоприятным, выехал из Петербурга днем, в богатых экипажах, с обозом и свитою многочисленною, как вельможа могущественный, а не изгнанник. Толпа любопытных окружала поезд: Меншиков кланялся из своей кареты на обе стороны, прощался со всеми с веселым лицом. Спокойствие его, вероятно наружное, и неуместная пышность еще более раздражили врагов. В Твери приказано удвоить стражу, опечатать все вещи изгнанника, а ему оставить только необходимо нужное. Тут экипажи были отобраны, и узнал он, что имение его все взято в казну.

Почти в одно время с Меншиковым прибыл в Раниенбург Действительный Статский Советник Плещеев для произведения следствия о разных злоупотреблениях и проступках его.
Он был обвинен в несчастии Царевича Алексия Петровича, родителя Императора; в тайной переписке с Шведским Сенатом во время болезни Императрицы Екатерины І-й; в присвоении шестидесяти тысяч рублей, принадлежащих Герцогу Голштинскому, и во многих других похищениях.

Его приговорили к ссылке в город Березов, Тобольской губернии [Березов находится от С.-Петербурга в 4034 верстах, лежит под 63 градусом широты, на левом берегу Сосвы, впадающей в Обь.]. - С мужеством, приличным герою, услышал Меншиков грозный приговор и, обратясь к сыну, сказал: “пример мой послужит тебе наставлением, если ты будешь когда возвращен из ссылки, где должен я умереть!” Так говорил, так действовал тогда любимец Петров, но супруга несчастливца не имела его твердости: тяжкая грусть и неосушаемые слезы прекратили жизнь ее на дороге, в 12-ти верстах от Казани.

За несколько дней до своей кончины она лишилась зрения, переплакав горе. Печальный Меншиков продолжал путь свой в сопровождении Поручика гвардии Степана Крюковского и двадцати отставных солдат Преображенского батальона. Ему позволено было взять из Раниенбурга десять дворовых людей; определено на содержание по пяти рублей в день. В отдаленной Сибири уже знали о падении и ссылке бывшего Генералиссимуса. Жители Тобольска каждый день стекались во множестве на берег Иртыша, вопрошая приезжающих: “скоро ли он будет? Не его ли везут?” Наконец желание их исполнилось: они увидели изгнанника, пред которым недавно еще трепетали Вельможи.

Тогда из толпы был брошен ком грязи в сына и дочерей Меншикова. “В меня бросайте, - произнес он, - пускай мщение обрушивается на мне одном, но оставьте в покое бедных, невинных детей моих!” В Тобольске Губернатор прислал Меншикову в тюрьму, по приказанию Императора, пятьсот рублей. “Царская милость, - сказал изгнанник вручившему ему деньги, - не принесет мне никакой пользы в дальней, дикой стране, если не могу я запастись здесь необходимыми вещами к облегчению моего жребия”.

Просьба его была уважена: он купил себе топор и другие орудия для рубки и обработки деревьев и для земледелия; запасся также разного рода семенами, сетьми для рыбной ловли и некоторым количеством мяса и соленой рыбы; остальные деньги велел раздать бедным. На пути к Березову Меншиков увидел в одной хижине офицера, который после продолжительной отлучки возвращался в Петербург из отдаленных мест Сибири. Офицер этот некогда был Адъютантом его и не узнал гордого, великолепного Князя Ижорского, обросшего тогда длинною бородою, имевшего на себе нагольный тулуп; но Меншиков назвал бывшего своего подчиненного по имени. “Каким образом я тебе известен, - вопросил изгнанника удивленный офицер, - и кто ты?” - “Александр”, - отвечал Меншиков. - “Какой Александр?” - вскричал сердито приезжий. - “Александр Меншиков”. - “Я очень знаю его Светлость, - сказал офицер, - и потому не советую тебе называться при мне его именем”. - “И ты не узнаешь Меншикова?” - продолжал изгнанник. Офицер взглянул на мнимого незнакомца как на сумасшедшего. Тогда Меншиков взял его за руку и отвел к окну. - “Всмотрись хорошенько в черты прежнего твоего Генерала”, - произнес он. Долго офицер глядел на Меншикова, не доверяя ему; наконец начал узнавать и с изумлением воскликнул: “Ах! Князь! Ваша Светлость, каким событием подверглись вы печальному состоянию, в каком я вас вижу?” - “Оставим Князя и Светлость, - прервал его Меншиков. - Я теперь бедный мужик, каким родился. Господь, возведший меня на высоту суетного величия человеческого, низвел в мое первобытное состояние”.

Тогда изгнанник пересказал удивленному офицеру все события, последовавшие в Государстве по кончине Петра Великого, каким образом вступила на престол Екатерина, как обручил он потом дочь свою с Петром II-м. “Я думал, - продолжал Меншиков с глубоким вздохом, - что обезопасил уже себя от людей, в которых видел только поклонников, что спокойно буду наслаждаться плодами забот моих; но во время усыпления вероломные Долгоруковы, одушевляемые и руководимые иноземцем [Графом А. И. Остерманом.], еще более их вероломным, мгновенно низвергли меня в бедственное состояние, в каком ныне нахожусь. Признаюсь чистосердечно, я заслужил его. Лишение всех благ земных и свободы не причиняет мне никакой скорби, а вот (он указал со слезами на детей своих), вот предметы печали моей: рожденные в изобилии, они разделяют со мною наказание за преступления, в которых не участвовали! Жизнь наша в здешнем мире представляет беспрерывные перевороты; надеюсь на правосудие Всемогущего: Он возвратит их некогда в недра отечества, и нынешнее бедствие послужит им уроком, сколь нужно удерживать страсти свои и ограничивать желания! Ты едешь в Москву и будешь в сношениях с Долгоруковыми: вся власть теперь в руках их; но они не имеют необходимых качеств для исполнения мудрых предначертаний Великого Монарха! Скажи им, что на обратном пути видел ты меня и что беспокойный переезд, жестокость здешнего климата не только не ослабили моего здоровья, но еще укрепили его, что в неволе моей наслаждаюсь я свободою духа, которой не знал, когда правил делами Государства.

Печально слушал офицер рассказ любимца Петрова, и, когда Меншиков простился с ним, когда с веселым лицом сел он в кибитку, офицер не мог удержаться от слез, долго провожал его своими взорами. - Отчужденный от всего мира, среди ледяных пустынь Сибири, где зима постоянно продолжается семь месяцев; рассветает тогда в десять часов пополуночи, а смеркается в три; мороз доходит до 40° при нестерпимом ветре с Ледовитого моря; где весною от болотистых паров бывает густой, непроницаемый для зрения туман; осенью также при сильных северо-восточных ветрах; где летом жары продолжаются не более десяти дней; земля, по причине холодных ночей, тает только на четверть аршина; солнце скрывается днем на один час за северную высокую гору - Меншиков в Березове не роптал на судьбу, покорялся ей со смирением и ободрял детей своих.

Быв прежде сего слабого сложения [“Откормите Даниловича”, - писал Петр Великий к Княгине Меншиковой.], в ссылке сделался здоровым; построил с помощию служителей своих деревянный домик на крутом берегу реки Сосвы; развел там огород и скопил из получаемых им денег такую сумму, что соорудил на нее церковь во имя Спаса, работая при строении сам с топором в руках. Он звонил в колокол, когда наступало время церковного служения, исправлял должность дьячка, пел на клиросе и говорил потом простолюдинам назидательные поучения. “Благо мне Господи, - повторял Меншиков беспрестанно в молитвах, - яко смирил мя еси!” - Каждый день перед рассветом выходил он на берег любоваться великолепным зрелищем пробуждения природы; возвращаясь в хижину из церкви, заставлял детей читать священные книги или передавал им любопытные происшествия своей жизни, которые они записывали. Неизвестно куда девалась бесценная рукопись; но Березовский мещанин Матвей Баженов, умерший в 1797 году на 107-м от рождения, часто заставал их в этих занятиях.

Меншиков любил беседовать с ним и, между прочим, признавался ему: “что тогда смерть не столько устрашала его, как на высоте величия”. Так проводил время знаменитый изгнанник, которого, некогда, приветствовал Феофан Прокопович словами: мы в Александре видим Петра! - который возвел на Престол Екатерину и, перед ссылкою своей, намеревался сочетать сына с Великою Княжною Наталиею Алексеевною. Разительное торжество веры! В счастии Меншиков побеждал врагов Отечества и был рабом страстей своих - в злополучии явился победителем над ними, удивил потомство необыкновенною твердостию духа, совершенным самоотвержением.

Вскоре любимая дочь его, Мария, занемогла оспою. В Березове не было докторов. Меншиков видел, что Мария приближалась к концу земных страданий - и старался скрывать от детей снедавшую его печаль. Предчувствие исполнилось: переселяясь в лучший мир, невинная узница утешала отца, что не боится смерти. Не стало Марии (1729 г.): Меншиков вырубил ей могилу и сам опустил в землю драгоценные для него останки! Поколебалась твердость великого мужа! Орошая последнее жилище дочери, он утешал себя мыслию, что скоро соединится с нею; заблаговременно, при тусклом свете рыбьего жира, горевшего в его хижине, приготовил гроб из кедрового дерева [В Березове осталась еще часть кедрового леса, называемого в древности таинственным, которому поклонялись Остяки во время язычества.]; изьявил желание, чтоб его похоронили подле Марии, в халате, туфлях и в стеганой шапочке, которую тогда носил; исполнил обряд, Церковию налагаемый, и потом хранил глубокое молчание, отказался от пищи, кроме холодной воды, употребляемой им в небольшом количестве

Наконец ударил роковой час! Он подозвал детей своих и произнес им: “Чувствую, друзья мои, что вскоре перейду из этой временной жизни в вечную. До постигшего нас несчастия не думал я о смерти: здесь только узнал всю суету мира сего и сблизился с могилою. Как спокойно сошел бы я в нее, если б, являясь пред лицом Господа, должен был отдать Ему отчет только о времени, проведенном мною в ссылке! Но ум, а более вера вразумляют меня, что милосердие Божие, на которое уповаю, беспредельно, как бесконечно правосудие Его! Легче бы мне было расставаться с вами, если б не смущала меня мысль, что вас возвратят туда, где порок торжествует над добродетелию, где сердца не сохраняют первобытной невинности, главного украшения вашего. Если это несчастие неизбежно, руководствуйтесь тогда примерами, которые подавал я вам в Березове. Может быть, среди сует большого света не один раз будете вы сожалеть о здешнем заточении! Силы оставляют меня. Приближьтесь, дети мои, чтобы я благословил вас!” - Меншиков приподнял руку свою, но не мог уже владеть ею - она опустилась, голова упала на подушку, дети рыдали, и слышан был последний вздох его 22 Октября 1729 года.

Ему было только 56 лет от рождения. Три аршина мерзлой земли приняли в недра свои останки бывшего Правителя Империи, Герцога Ижорского, Генералиссимуса Российских войск, у алтаря сооруженной им церкви, в десяти саженях от берега реки Сосвы. Ныне на том месте возвышается земляная насыпь, окруженная деревянною решеткою [До определения моего Губернатором в Тобольск могила Меншикова оставалась забытою. В 1825 году поручил я Березовскому Городничему Г. Андрееву, чрезвычайно расторопному и усердному: открыть место погребения любимца Петрова, которого биографию составил я еще в молодых летах и уважал память. Г. Андреев принял слова мои буквально: распрашивал старожилов и узнал от Козака Ивана Шахова (имевшего тогда 57 лет): что столетний Березовский мещанин Матвей Баженов, которого он был вожатым, опускавший гроб Меншикова в могилу в 1729 году, часто посещал ее вместе с ним; что она находится на косогоре, у алтаря сгоревшей церкви его, в десяти саженях от берега реки Сосвы, где виден еще остаток каменного фундамента.

Городничий принялся за дело: велел сначала рыть землю на том месте (30 июля 1825 г.); потом приказал рубить ее топорами в глубину трех аршин с четвертью, ибо земля не замерзает в Березове только на четверть аршина: там находился гроб, длиною в сажень, обитый красным сукном, с серебряным позументом в виде креста на крыше. Его открыли; сняли лед, покрывавший на вершок тело усопшего; приподняли шелковое покрывало: лежавший в гробу был высокого роста, сухощавый, с обритою бородою, безволосый, имел густые брови, все зубы сохранившиеся, как будто покоился в объятиях глубокого сна, и в халате, в стеганой шапочке, под которою голова была обвернута платком, а наверху находился венчик, в зеленых остроконечных туфлях на ногах с огромными каблуками, узкими внизу.

Князь Александр Данилович Меншиков был ростом двух аршин двенадцати вершков, двумя вершками менее Петра Великого; стройный собою; ум и честолюбие яркими красками изображались на лице его. Он имел язвительную улыбку; отличался остротою и хитростию [Меншиков не умел ни читать, ни писать и выучился только плохо подписывать свое имя; но в присутствии людей, не знавших о том, скрывал свою безграмотность и показывал вид, будто читает бумаги. Когда уличали его собственными приказами в похищении огромных сумм и в разных притеснениях, он оправдывался: что, не умея ни читать, ни писать, не знал содержания подписанных им бумаг. - Вильбуа.]; вставал обыкновенно, во время значения своего, в шесть часов и ранее, ужинал в девять, спать ложился в десять часов; никаких дел не отлагал до другого дня; любил давать пышные обеды; украшал себя бриллиантовыми орденами и по причине слабого здоровья являлся иногда зимой перед гвардейскими полками, на богато убранной лошади, сопровождаемый Генералитетом, в серебряном парчовом кафтане на собольем меху, с такими же обшлагами; старался об улучшении суконных фабрик в России [Суконные фабрики находились под ведением Меншикова]; учредил в Ямбурге хрустальные заводы; был учтив с иностранцами; снисходителен к тем, кои не хотели казаться его умнее, угождали ему, и не мог видеть никого выше себя; преследовал равных; был властолюбив, мстителен, груб, жестокосерд, алчен к приобретениям.

[По ссылке Меншикова в Сибирь найдено у него: 1) девять миллионов рублей в банковых билетах Лондонского и Амстердамского банков и в других заемных актах; 2) четыре миллиона рублей наличных денег; 3) бриллиантов и разных драгоценностей на сумму свыше миллиона рублей; 4) 45 фунтов золота в слитках и 60 фунтов в разных сосудах и утварях. Одних серебряных сервизов было три, каждый в 24 дюжины тарелок, ложек, ножей и вилок. Первый сделан в Лондоне, второй в Аугсбурге, третий в Гамбурге. Сверх сего Меншиков заказал для себя четвертый серебряный сервиз в Париже, 1727 года, и выслал на этот предмет 35.500 ефимков.]; терпел часто побои от Петра Великого!

Но Меншиков при всех слабостях своих останется великим человеком и имеет право на уважение Россиян, как спаситель жизни незабвенного Монарха и непобедимый Полководец [Королевское Лондонское Общество, учрежденное для распространения естественных наук, приняло Меншикова в свои Члены 1714 года. Девиз его на гербе был следующий: virtute duce, соmitе fоrtuna; т. е. доблесть путеводительница; счастие спутник.]

[См. Преобразованную Россию, соч. Вебера, ч. 3. стр. 178. - Вебер находился Резидентом Ганноверского Двора в России.].

Достоверных сведений о происхождении Меншикова нет (приводящиеся в большинстве справочников точные даты рождения, чаще всего 6 ноября 1673 по старому стилю, также не подтверждаются точно документами). При его жизни существовали полуофициальные версии о том, что его отец принадлежал к литовскому дворянству и, попав в русский плен, служил сперва царю , а затем , который сделал его придворным конюхом. Утверждалось также, что отец Меншикова участвовал в раскрытии заговора Ф. Л. Шакловитого. По другой версии род Меншиковых был еще более древним и его предки пришли на Русь вместе с Рюриком. Однако уже современники не сомневались в его «подлом» происхождении. Наиболее достоверным считается утверждение, что отец Меншикова имел небольшую лавку по продаже пирожков, которые и разносил его сын. Возможно также, что Данила Меншиков действительно служил в царских конюшнях, а сына пристроил к пирожнику. Подобное происхождение, а также род занятий Меншикова в детстве исключали возможность получения им образования: он умел подписываться, но вряд ли мог писать. Неизвестно также, умел ли он читать. Однако несомненно, что Меншиков был человеком способным, обладал острым умом и крепкой памятью, проявил себя талантливым администратором и храбрым военным. Его карьера началась со вступления в петровскую потешную роту, а вскоре он стал денщиком царя. В этом качестве он, по-видимому, принимал участие в событиях 1689, связанных с отстранением от власти царевны , ездил вместе с царем в Переславль-Залесский и в Архангельск, участвовал в Азовских походах. В 1697-98 Меншиков в качестве волонтера принимал участие в Великом посольстве, вместе с царем работал на Саардамской верфи, присутствовал на дипломатических церемониях.

Начало возвышения и пик военной карьеры Меншикова

По возвращении в Россию Меншиков принял активное участие в следствии по стрелецкому бунту и позднее хвастался, что отрубил головы 20 стрельцам. К этому времени он стал доверенным лицом царя, повсюду сопровождал его, занимался устройством быта Петра. В 1700 он получил первое земельное пожалование, к 1702 уже имел должность гофмейстера царевича Алексея Петровича, а осенью этого же года отличился при взятии Нотебурга (Шлиссельбурга) и был назначен комендантом крепости с поручением создать в Карелии металлургические заводы и найти место для основания корабельной верфи на Балтике, с чем Меншиков успешно справился. За участие в сражении с эскадрой адмирала Нумерса в мае 1703, в котором он командовал одним из двух отрядов, Меншиков был награжден орденом Андрея Первозванного, а после основания Петербурга стал первым губернатором будущей столицы. Под его руководством осуществлялось строительство города. В 1704 Меншиков отличился при взятии Нарвы, успешно оборонял Петербург, за что пожалован чином генерал-поручика. В 1705 он командовал русской кавалерией в Польше и был награжден польским королем орденом Белого Орла, в 1706 получил титул князя Священной Римской империи. Позднее Меншиков выиграл Калишское сражение, участвовал в битвах при Добром и Лесной, захватил ставку Мазепы Батурин, командовал кавалерией в Полтавской битве, принял капитуляцию шведов под Переволочной. По окончании военной кампании 1709 Меншиков был пожалован чином фельдмаршала и огромными земельными владениями, став одним из самых богатых людей России. В 1712-13 Меншиков командовал русскими войсками в Померании и руководил взятием Штеттина. В последующие годы участия в военных действиях он не принимал ввиду ухудшегося состояния здоровья (хроническая болезнь легких).

Личные качества Меншикова и взаимоотношения с царем

На всех должностях, на которые назначал его , Меншиков проявлял себя человеком талантливым, энергичным, инициативным, смелым и настойчивым. Он в точности выполнял приказы царя и зарекомендовал себя его верным и убежденным сторонником. В окружении царя Меншиков был наиболее близким ему человеком; письма к нему Петра отличались особой сердечностью. Существует предположение, что между ними была интимная связь. Близость Меншикова к царю усилилась после 1702, когда он познакомил Петра с Мартой Скавронской, ставшей позднее императрицей и защищавшей перед царем его интересы. Получавший от царя все возможные награды и титулы, Меншиков отличался при этом непомерным тщеславием и корыстолюбием. Он не упускал ни одной возможности для личного обогащения, не брезговал взятками и казнокрадством. В отношениях с подчиненными Меншиков бывал резок и высокомерен. Так, считается, что именно его неосторожное поведение спровоцировало на измену украинского гетмана Мазепу. Начиная с 1711 царь стал получать сведения о злоупотреблениях Меншикова, однако на их взаимоотношениях это стало сказываться лишь несколько лет спустя. Князь оставался одним из ближайших сотрудников Петра: в 1718 он принимал участие в следствии и суде над царевичем Алексеем, был воспитателем царевича Петра Петровича. Но еще в 1714 Меншиков был одним из подследственных по делу о злоупотреблениях по различным подрядам и на него был наложен штраф примерно в полтора миллиона рублей. В 1717 началось так называемое Почепское дело, связанное с обвинением Меншикова в захвате чужих земель и закрепощении украинских казаков, ставшее предметом разбирательства в Сенате и специальных комиссиях и подорвавшее кредит его доверия у царя. Однако до полного разрыва дело не дошло: Петр снисходительно относился к проступкам своего любимца и в 1720 сделал его президентом Военной коллегии. Однако следствие над Меншиковым продолжалось вплоть до смерти царя.

Меншиков После смерти Петра I

Несколько лет после смерти его покровителя стали для Меншикова временем взлета к вершинам могущества и стремительного падения. В январе 1725 он принял активное участие в решении судьбы престола и фактически именно его стараниями на трон была возведена . С этого момента он стал фактически первым лицом в государстве, выступил инициатором создания Верховного тайного совета и стал фактически его руководителем. Меншиков вернул себе потерянную в 1723 должность президента Военной коллегии, претендовал на трон герцога Курляндского и собирался выдать дочь замуж за царевича Петра Алексеевича, для чего в мае 1727 добился от умирающей императрицы подписания завещания в его пользу, а также ареста противников этого плана - А. И. Дивиера, П. А. Толстого и их единомышленников. По воцарении Меншиков был произведен в генералиссимусы и полные адмиралы, было объявлено о помолвке императора с Марией Меншиковой. Однако вскоре он заболел и упустил из своих рук контроль над императором, который тяготился опекой будущего тестя; к тому же императору нравилась его тетка Елизавета, а сама Мария также была влюблена в другого. Ситуацией воспользовались представители старых аристократических родов, с которыми Меншиков пытался примириться, Голицыны и Долгорукие. В сентябре 1727 Меншикову был объявлен сперва домашний арест, а затем ссылка в Раненбург, однако вскоре над ним было учинено новое следствие и весной 1728, лишенный всех чинов и имущества, в сопровождении лишь нескольких слуг он был сослан в Березов. Здесь на руках у Меншикова умерла дочь , а вскоре скончался и он сам.

Александр Данилович Меншиков родился 6 ноября (16 ноября по новому стилю) 1673 года в Москве в семье придворного конюха. В детстве был взят в услужение швейцарским военным деятелем на русской службе Францем Лефортом.

С 13 лет "Алексашка" Меншиков служил денщиком молодого , помогал ему в создании "потешных полков" в селе Преображенском. С 1693 года Меншиков являлся бомбардиром Преображенского полка, в котором сам Петр считался капитаном.

Александр Меншиков безотлучно находился при царе, сопровождая его во всех поездках. Первое боевое испытание Меншикова состоялось в Азовском походе 1695-1696 годов. После азовского "взятия" Меншиков принял участие в Великом посольстве 1697-1698 годов, затем - в стрелецком "розыске" (следствии по делу мятежа стрельцов 1698 года).

Долгое время Меншиков не занимал официальных постов, но, используя доверие и дружбу Петра I, оказывал значительное влияние на придворные и государственные дела.

После смерти Лефорта в 1699 году Меншиков выдвинулся в число ближайших сподвижников Петра I. В 1702 году был назначен комендантом Нотебурга. С 1703 года - губернатор Ингерманландии (позднее Санкт-Петербургской губернии), руководил строительством Санкт-Петербурга, Кронштадта, корабельных верфей на Неве и Свири.

В 1704 году Александр Меншиков был произведен в генерал-майоры.

Во время Северной войны 1700-1721 годов Меншиков командовал крупными силами пехоты и конницы, отличался в осаде и при штурмах крепостей, проявлял бесстрашие и хладнокровие, такт, мастерство и инициативу.

В 1705 году руководил боевыми действиями против армии шведов в Литве, в 1706 году разбил корпус шведского генерала Мардефельда при Калише. В сентябре 1708 года Меншиков внес большой вклад в победу русских войск в битве при Лесной, которую Петр I назвал "матерью Полтавской баталии". В ноябре 1708 года Меншиков занял Батурин, резиденцию , где размещались крупные запасы продовольствия и боеприпасов.

Большую роль Меншиков сыграл в , где командовал сначала авангардом, а затем левым флангом. В самом начале генерального сражения Меншиков сумел разгромить отряд генерала и корпус генерала Росса , что значительно облегчило задачу руководившего сражением Петра I. Преследуя отступавшую шведскую армию, Меншиков заставил возглавлявшего ее генерала Левенгаупта сдаться у переправы через Днепр. За победу под Полтавой Меншиков был произведен в фельдмаршалы.

Награды, получаемые Меншиковым, были не только военными. Еще в 1702 году он по ходатайству Петра был пожалован титулом графа Римской империи, в 1705 году стал князем Римской империи, а в мае 1707 году царь возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского. Постепенно росло и материальное благосостояние светлейшего князя, число дарованных ему поместий и деревень.

В 1709-1713 годах Александр Меншиков командовал русскими войсками, освобождавшими от шведов Польшу, Курляндию, Померанию, Гольштейн.

С 1714 года управлял отвоеванными у шведов землями (Прибалтикой, Ижорской землей), ведал сбором государственных доходов. Во время отъездов Петра I возглавлял управление страной .

В 1718-1724 и 1726-1727 годах Меншиков был президентом Военной коллегии.

При этом с 1714 года Александр Меншиков постоянно находился под следствием за многочисленные злоупотребления и хищения, подвергался большим денежным штрафам. От суда Меншикова спасало заступничество Петра I .

Большую роль в судьбе Меншикова сыграло также заступничество : в память о том, что именно Меншиков представил ее Петру Великому в 1704 году, Екатерина I доверяла князю и поддерживала его .

После смерти Петра I в 1725 году, опираясь на гвардию, Меншиков оказал решающую поддержку Екатерине I в утверждении на престоле и в годы ее царствования был фактически правителем России .

Незадолго до смерти Екатерины I Меншиков добился ее благословения на брак своей дочери Марии с потенциальным претендентом на престол, внуком Петра I - Петром Алексеевичем.

Со вступлением на престол Петра II Александр Данилович Меншиков был удостоен чина полного адмирала и звания генералиссимуса. Однако враждебные Меншикову представители старой аристократии князья Голицыны и Долгорукие - сумели повлиять на Петра II таким образом, что 8 сентября 1727 года Меншиков был обвинен в государственной измене и хищении казны и вместе с семьей сослан в сибирский город Березов.

Все имущество Меншикова было конфисковано.

Александр Меншиков умер 12 ноября (23 ноября по новому стилю) 1729 года и похоронен у алтаря срубленной его же руками церкви. Дети Меншикова - сын Александр и дочь Александра - были освобождены из ссылки императрицей Анной Иоанновной в 1731 году.

Материал подготовлен на основе информации из открытых источников

290 лет назад был отправлен в сибирскую ссылку Александр Меншиков, один из наиболее влиятельных государственных деятелей Петровской эпохи. Сподвижник царя, президент Военной коллегии России, первый генерал-губернатор Санкт-Петербурга, генералиссимус и адмирал оказался под арестом по распоряжению юного внука Петра Великого и был лишён всех должностей, титулов и званий. Эксперты отмечают, что роль Меншикова в истории России «проще недооценить, чем переоценить». О жизни, заслугах и причинах опалы могущественного царедворца - в материале RT.

• «Пётр Великий. Основание Санкт-Петербурга»
• А. Венецианов

11 апреля 1728 года был отправлен в ссылку в сибирский Берёзов Александр Меншиков. В Петровскую эпоху он фактически правил всей Россией, но после смерти великого реформатора впал в немилость его юного внука. По словам историков, прекрасный стратег и мастер политических игр стал жертвой личной неприязни.

Становление царедворца

Достоверных данных о происхождении Александра Даниловича Меншикова сегодня в распоряжении историков нет. По официальной версии петровских времён, отец будущего князя был литовским дворянином из древнего рода, попал в плен в ходе русско-польской войны и поступил на службу к государю Алексею Михайловичу, а мать была дочерью известного купца. Однако знатное происхождение Меншикова ставилось под сомнение многими историками, в частности профессором Николаем Павленко. Согласно свидетельствам современников, в детстве Меншиков торговал пирогами.

«Меншиков, даже если он был сыном служащего и купчихи, ребёнком вполне мог продавать где-то пироги. В Москве этот рассказ жил долгие годы. Его надёжность засвидетельствована многими людьми — в том числе известными дипломатами», — рассказал в интервью RT доктор исторических наук, профессор СПбГУ Павел Кротов.

В 14 лет Александр стал денщиком Петра I и быстро завоевал его доверие. Меншиков участвовал в создании потешных войск, в Азовских походах и подавлении Стрелецкого бунта, путешествовал с царём по Западной Европе, помогал ему создавать военно-морской флот. В 1700 году он получил чрезвычайно высокое по тем временам звание поручика Бомбардирской роты лейб-гвардии Преображенского полка, капитаном которой был сам Пётр.

• Пётр I со знаком ордена Св. Андрея Первозванного
• Ж.-М. Натье (1717)

Для Меншикова не существовало ничего невозможного. Он всегда брался за исполнение любого распоряжения государя. Ценным для царедворца качеством было то, что он умел веселить вспыльчивого монарха и быстро «тушить» его гнев. Согласно рассказу историка Андрея Нартова, Пётр как-то разозлился на Меншикова и пообещал отправить его снова торговать пирогами. Александр Данилович выскочил тотчас на улицу и демонстративно вернулся к царю уже с кузовком пирожков в руках. Пётр рассмеялся и простил своего сподвижника.

Ратная слава

Меншиков принимал активное участие в Северной войне и достиг в ратном деле немалых успехов. В 1702 году он оказал серьёзную поддержку князю Михаилу Голицыну при взятии Нотенбурга (ныне крепость Орешек), приведя по собственной инициативе на помощь полководцу в решающий момент боя гвардейцев. В 1703-м он вместе с Петром участвовал в морской битве со шведами в устье Невы, окончившейся викторией русского флота. В том же году, ещё перед официальной закладкой Санкт-Петербурга, Меншиков стал его генерал-губернатором. На этой должности он пробыл долгие годы, руководил строительством города, верфей и оружейных заводов.

В 1702 году Меншиков был возведён в графское, а в 1705-м — в княжеское достоинство.

За действия под Нарвой и Ивангородом Меншиков в 1704 году был произведён в генерал-поручики. В 1705-м он стал генералом от кавалерии, а ещё год спустя ему было поручено руководство всей регулярной военной конницей страны.

В октябре 1706 года Меншиков разгромил превосходящие польско-шведские силы под Калишем. Причём в сложный момент боя он лично возглавил атаку и даже был ранен. Из многотысячной шведской армии спаслись только несколько сотен кавалеристов фон Крассова. Это стало самой масштабной победой над шведами за шесть лет войны, прологом к успеху в Полтавской битве.

В 1708 году Меншиков участвовал в битве со шведами при Лесной. После измены Мазепы захватил его резиденцию в Батурине и пресёк воссоединение сторонников гетмана со шведской армией.

• «Пётр I в Полтавской битве»
• Л. Каравак (1718)

«В ходе Полтавской битвы Меншиков разгромил Шлиппенбаха и командовал левым флангом армии, против которого были сосредоточены основные силы шведской кавалерии», — рассказал Кротов.

За успехи в Полтавском сражении Меншиков был произведён в генерал-фельдмаршалы и получил во владение города Почеп и Ямполь. На завершающем этапе Северной войны он командовал российскими войсками в Прибалтике. С 1714 года ближайший соратник Петра трудился преимущественно на гражданском поприще.

Большие надежды

В 1715 году Меншикова обвинили в хозяйственных злоупотреблениях, расследование которых затянулось на несколько лет. Пётр в это время стал хуже относиться к старому товарищу, но участие Меншикова в расследовании против царевича Алексея вернуло ему расположение царя.

В 1719 году Пётр назначил Меньшикова президентом Военной коллегии, а в 1721-м произвёл в вице-адмиралы. Правда, три года спустя из-за новых обвинений в злоупотреблениях монарх снова разозлился на Меншикова и лишил его должностей генерал-губернатора и президента Военной коллегии. Простил Пётр своего товарища, только находясь на смертном одре.

После смерти царя родовая знать хотела сразу возвести на престол юного внука Петра Великого — Петра Алексеевича, но Меншиков помешал этому, приведя к власти силами гвардии и высшей бюрократии вдову монарха — Екатерину I. Ставка оказалась верной. Екатерина вернула Меншикову все должности, которых его лишил Пётр I, и фактически передала ему все рычаги управления государством.

Свою дочь Марию Меншиков обручил с сыном великого гетмана литовского Петром Сапегой, в которого девушка искренне влюбилась. Однако после прихода к власти Екатерины у Александра Даниловича родилась новая идея. Он уговорил императрицу благословить брак его дочери Марии с внуком Петра I — Петром Алексеевичем. Подростки были друг от друга совсем не в восторге, но Меншикова это не интересовало: этот брак открывал перед ним просто сказочные перспективы — стать отцом государыни.

В 1727 году императрица умерла от болезни лёгких. Незадолго до её смерти Меншиков уговорил царицу подписать обвинительный акт против своих недоброжелателей при дворе, в частности против графа Петра Толстого. После того, как на престоле оказался Пётр II, Меншиков ещё некоторое время сохранял своё влияние при дворе, однако вскоре уверенность в знании человеческой природы подвела опытного сановника.

«Меншиков не учёл особенностей характера императора-подростка Петра II», — заявил Кротов.

По словам историка, подростковый возраст породил в юном монархе дух противоречия. Кроме того, он был внуком вспыльчивого и властного Петра I и, почувствовав себя царём, не мог стерпеть, что им кто-то будет командовать.

«До наших дней дошла любопытная история. Какая-то женщина из народа проявила почтение к царю, преподнеся ему курицу, тот, растрогавшись, велел дать ей 10 рублей — огромные по тем временам деньги, годовое жалованье рабочего. Меншиков попытался отговорить Петра от таких трат. Юный монарх пришёл в бешенство и сказал, что велит выдать женщине ещё больше денег. Своими замечаниями Меншиков готовил грозу себе на голову», — рассказал Кротов.

По словам историка, Меншиков, прекрасно разбиравшийся в политике, совершил на этот раз личный просчёт, который в итоге ему очень дорого обошёлся.

Соратник Петра Великого утратил влияние на его внука. В сентябре 1727 года Меншиков без суда был арестован и отправлен в ссылку в крепость Раненбург. А затем официально лишён всех должностей, титулов и наград и в апреле 1728-го вместе с семьёй выслан в Сибирь. Обручение Марии с Петром Алексеевичем было отменено.

«Учитывая то, что Пётр II умер, поправив всего неполных три года, у Меншикова — не утрать он его расположения и жени он его на своей дочери — был шанс попытаться стать фактически основателем новой царской династии, но он его упустил, не разобравшись в подростковой психологии», — отметил Кротов.

Дни изгнания

Жена Меншикова Дарья Михайловна умерла по пути в ссылку. В Берёзове человек, ещё недавно фактически правивший всей Россией, вместе с несколькими слугами построил себе избу и небольшую церковь. В возрасте 56 лет Меншиков скончался. Вскоре умерла и его дочь Мария, с которой, по некоторым данным, незадолго до этого обвенчался влюблённый в неё долгие годы князь Фёдор Долгорукий, специально приехавший ради этого в Сибирь.

• «Меншиков в Берёзове»
• В. И. Суриков (1883)

Семья Меншикова была помилована императрицей Анной Иоанновной. Сын Меншикова, Александр Александрович, в 1731 году поступил на службу в гвардию, а в 1762-м привёл жителей Москвы к присяге Екатерине II и дослужился до звания генерал-аншефа. Правнук соратника Петра — Александр Сергеевич — стал уже в XIX веке морским министром Российской империи и генерал-губернатором Финляндии.

При жизни и после смерти об Александре Даниловиче Меншикове распространяли немало порочащих его слухов. Один из самых неприятных — о неграмотности помощника Петра I. Историк Павел Кротов эти утверждения полностью опровергает.

«Подобные разговоры — плод деятельности политических противников Меншикова. И в них поверила даже часть современных исследователей, обративших внимание на то, что документы вместо самого Меншикова, как правило, писали его помощники. Однако то, что царедворец не писал сам, — это, скорее всего, следствие того, что таким образом Меншиков подчёркивал свой высокий статус, а также того, что у него было очень мало времени. До нас дошли подписи, сделанные лично Меншиковым, выведенные явно уверенной рукой. Кроме того, сама его речь, зафиксированная в документах, и свободное владение немецким языком свидетельствуют в пользу того, что он был грамотным человеком. Хотя главным его учителем, конечно, была сама жизнь», — рассказал Кротов.

По словам эксперта, вклад Меншикова в историю России «легче недооценить, чем переоценить».

«Без такого помощника Пётр, скорее всего, так и не стал бы Великим, а остался бы просто Первым», — резюмировал Кротов.

По словам руководителя школы исторических наук ВШЭ доктора исторических наук Александра Каменского, принципиальная оценка деятельности Александра Меншикова зависит от оценки реформ самого Петра I.

«Меншикова сложно оценивать в категориях «позитивно» или «негативно». Он был крупным государственным деятелем, одним из ближайших сподвижников царя, на которого монарх всегда мог положиться. Сами реформы Петра сегодня являются предметом горячих споров историков. И если мы их оцениваем позитивно, то так же мы должны оценивать и деятельность Меншикова, если как-то иначе — то и деятельность сподвижника Петра предстаёт перед нами в другом свете», — подвёл итог историк.

Граф (1702), князь (1705) Алекса́ндр Дани́лович Ме́ншиков (6 (16) ноября 1673, Москва - 12 (23) ноября 1729, Берёзов, Сибирская губерния) - русский государственный и военный деятель, ближайший сподвижник и фаворит Петра I, генерал-фельдмаршал (1709), первый Санкт-Петербургский генерал-губернатор (1703-1724 и 1725-1727), президент Военной коллегии (1719-1724 и 1726-1727). Единственный русский дворянин, получивший от русского монарха титул герцога («герцог Ижорский», 1707 год).

О происхождении Меншикова достоверных документальных сведений не сохранилось, мнения историков на этот счёт весьма разноречивы. Отец, Данила Меншиков, умер в 1695 году. По популярной в народе версии, до того, как попасть в окружение Ф. Я. Лефорта, будущий «полудержавный властелин» продавал в столице пироги. Вот как эту историю приводит Н. И. Костомаров:

Мальчишка отличался остроумными выходками и балагурством, что было в обычае у русских разносчиков, этим он заманивал к себе покупателей. Случилось ему проходить мимо дворца знаменитого и сильного в то время Лефорта; увидев забавного мальчика, Лефорт позвал его к себе в комнату и спросил: «Что возьмешь за всю свою коробку с пирогами?» - «Пироги извольте купить, а коробки без позволения хозяина я продать не смею», - отвечал Александр - так звали уличного мальчика. «Хочешь у меня служить?» - спросил его Лефорт. «Очень рад, - отвечал тот, - только надобно отойти от хозяина». Лефорт купил у него все пирожки и сказал: «Когда отойдёшь от пирожника, тотчас приходи ко мне». С неохотой отпустил пирожник мальчика и сделал это только потому, что важный господин брал его в свою прислугу. Меншиков поступил к Лефорту и надел его ливрею.

Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главных деятелей. Второй отдел: Господство дома Романовых до вступления на престол Екатерины II. Выпуск шестой: XVIII столетие

При жизни Меншикова считалось, что он выходец из литовских дворян, хотя эта версия традиционно вызывает сомнения у историков. Легенда о продавце пирожков, впрочем, могла быть пущена в оборот противниками князя, чтобы принизить его, как на то указывал ещё А. С. Пушкин:

…Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши своё родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину.
- Пушкин А.С.: История Петра. Подготовительные тексты. Года 1701 и 1702

Возвышение
Александр в 14 лет принят Петром в денщики, сумел быстро приобрести не только доверие, но и дружбу царя, стать его наперсником во всех затеях и увлечениях. Помогал ему в создании «потешных войск» в селе Преображенском (с 1693 года значился бомбардиром Преображенского полка, где Пётр был капитаном бомбардирской роты; после участия в расправе над стрельцами получил чин сержанта, с 1700 года - поручик бомбардирской роты). В 1699 году получил звание корабельного подмастерья.
Меншиков безотлучно находился при царе, сопровождая его в поездках по России, в Азовских походах }