Явление, которое было названо «стокгольмским синдромом» в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973, действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям - иррациональной. Что же происходит на самом деле?
СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ - парадоксальная реакция привязанности и симпатии,
возникающая у жертвы по отношению к агрессору.
Явление, которое шведский криминалист Нильс Бейерот в связи с известными событиями в Стокгольме в августе 1973 года назвал «стокгольмским синдромом», действительно принято считать парадоксальным, а возникающую у некоторых заложников привязанность к похитителям - иррациональной. На первый взгляд, так оно и есть, ведь мы внешне наблюдаем ситуацию, когда человек эмоционально привязывается к тому, кого (по всем правилам здравого смысла) он должен ненавидеть. В этом и заключается так называемый психологический парадокс, который на самом деле таковым не является, а представляет собой вполне естественный способ адаптации к экстремальным условиям людей с определенным набором векторов. О них пойдет речь далее после короткого описания событий, которые и дали название «стокгольмский синдром» этому феномену.
Стокгольм, 1973 год
23 августа 1973 года некий Ян Улссон, бывший заключенный, ворвался с оружием в банк Kreditbanken в Стокгольме и взял в заложники работников банка - трех женщин и мужчину, а также одного клиента банка. При попытке двух полицейских штурмовать банк Улссон ранил одного из них, а второго тоже взял в заложники, но вскоре отпустил вместе с клиентом. По требованию Улссона в помещение банка из тюрьмы был доставлен его друг-сокамерник Кларк Улофссон.
Выдвинув свои требования к властям, Улссон и Улофссон закрылись вместе с четырьмя пленными в помещении бронированного хранилища банка площадью 3 х 14 м, где удерживали их в течение шести дней. Для заложников эти дни были очень тяжелыми. Сначала они были вынуждены стоять с петлей на шее, которая душила их при попытке сесть. Два дня заложники не ели. Улссон постоянно грозил их убить.
Но вскоре, на удивление полиции, у заложников возникла непонятная привязанность к похитителям. Пленный менеджер банка Свен Сефстрем после освобождения заложников отзывался об Улссоне и Улофссоне как об очень хороших людях, а во время освобождения вместе со всеми пытался их защищать. Одна из заложниц, Бригита Лунберг, имея возможность убежать из захваченного здания, предпочла остаться. Другая заложница, Кристина Энмарк, на четвертый день по телефону сообщила полиции, что хочет уехать вместе с похитителями, поскольку они очень сдружились. Позже две женщины рассказали о том, что добровольно вступали с преступниками в интимные связи, а после освобождения из плена и вовсе обручились с ними, даже не дождавшись их выхода из тюрьмы (одна из девушек была замужем и развелась с мужем). Хотя дальнейшего развития эти необычные отношения так и не получили, но Улофссон после выхода из тюрьмы еще долго дружил с женщинами и их семьями.
При рассмотрении этого случая с точки зрения системно-векторной психологии сразу же бросается в глаза описание внешности заложников:
Бригита Лунберг - эффектная светловолосая красавица;
Кристина Энмарк - энергичная, жизнерадостная брюнетка;
Элизабет Ольдгрен - миниатюрная блондинка, скромная и застенчивая;
Свен Сефстрем - менеджер банка, уверенный в себе, высокий, красивый холостяк.
Первые две девушки, которые, собственно, и влюбились на короткое время в своих мучителей, явно . То же можно сказать о менеджере банка Свене Сефстреме и, скорее всего, о третьей служащей, Элизабет Ольдгрен.
Захватчики Ян Уллсон и Кларк Улофссон, несомненно, звуковики, о чем говорит их поведение во время захвата, биографии, внешность. Исходя из этого, легко понять то, почему столь теплое отношение захваченных к захватчикам сформировалось так быстро и было таким сильным. , как патрица и матрица, дополняющие друг друга, при этом бессознательно тянется к звуковику одинаковой с собой развитости, как к «старшему брату» по квартели. слышит ночью, когда зрительник не видит - такова, в образном выражении, основа их взаимоотношений.
Заложник со зрительным вектором (даже сильно развитый) проваливается от сильного стресса в и по равенству внутренних состояний может бессознательно тянуться к такому же неразвитому . Если же агрессором является более развитый, идейный звуковик, то зрительник тоже подтягивается к его уровню развития и на этом уровне начинает с ним взаимодействовать (например, перенимая его идеи, считая их своими). По этой причине самые яркие проявления стокгольмского синдрома встречаются именно во время политических терактов, которые, как правило, не совершает никто, кроме идейных звуковиков либо звуковиков-психопатов.
При этом данный фактор комплементарности векторов хоть и имел место во время событий в Стокгольме, но стал лишь катализатором, а не основной причиной возникшей симпатии зрительных жертв к своим звуковым захватчикам. Основная причина - в наличии кожно-зрительных связок векторов у жертв, что, как уже было сказано, обуславливает определенный способ их адаптации к сверхстрессовым условиям - через создание эмоциональной связи.
Кожно-зрительная самка
Женщины с кожно-зрительной связкой векторов в первобытные времена выполняли видовую роль дневных охранниц. Они были единственными женщинами, которые шли на охоту вместе с мужчинами. Их задача заключалась в том, чтобы вовремя заметить опасность и предупредить о ней остальных. Так, пугаясь хищника, кожно-зрительная самка испытывала сильнейший страх смерти и источала запах (феромоны) страха. Неосознанно почувствовав этот запах, ее соплеменники тут же пускались в бегство. Если же она поздно замечала хищника, то из-за своего сильного запаха первой попадала в его лапы. Так было на охоте. А в первобытной пещере стая в определенных случаях могла .
Как нам известно из системно-векторной психологии, ранние жизненные сценарии являются фундаментальными в нашем поведении. Это значит, что они никуда не исчезают в процессе развития, а становятся основой для нового его витка. Так же постепенно развивался из состояния страха в состояние любви и зрительный вектор в лице кожно-зрительной самки. В военных и охотничьих походах, наблюдая за увечьями и смертями мужчин, она постепенно училась смещать угнетающий ее страх за собственную жизнь на них, превращать его в сострадание к раненым и умершим и таким образом чувствовать уже не страх, а сострадание и любовь. Одновременно с этим, как и любая другая женщина (особенно с кожным вектором), она стремилась получить от мужчин защиту и обеспечение, взамен давая им возможность случаться с собой. Эти две составляющие и легли в основу того, что называется сегодня сексом, создательницей которого является именно кожно-зрительная самка. Секс отличается от простой животной случки наличием эмоциональной связи между мужчиной и женщиной. У людей, в отличие от животных, он сопровождается сильными эмоциями.
В более поздние, исторические времена, когда видовая роль дневных охранниц стаи была уже не нужна, кожно-зрительные женщины продолжали ходить вместе с мужчинами на войну уже в качестве медсестер, где проявляли свою способность к состраданию в намного большей мере и уже без вступления в интимные связи для обеспечения своей безопасности. Наоборот, в истории есть множество фактов самопожертвования таких женщин, что свидетельствует о намного более высоком их развитии в своем зрительном векторе по сравнению с доисторическими кожно-зрительными самками. Эти женщины уже были способны не просто на эмоциональную связь, а и на высокие чувства, на любовь.
Развитие отношений кожно-зрительной жертвы и агрессора
Естественно, что для любого человека внезапная и реальная опасность его жизни - . А сверхстресс, как это известно в системно-векторной психологии, способен сбросить в ранние архетипичные программы даже человека, максимально развитого в своих векторах, откуда ему придется заново выкарабкиваться «наверх». В том числе это касается кожного и зрительного векторов.
В кожном векторе первая реакция на появление людей, размахивающих оружием, - сильная потеря ощущения равновесия с внешней средой, в зрительном - дикий страх за собственную жизнь. На этой стадии кожно-зрительная женщина не способна ни на что, кроме демонстрации подчинения и громадного выброса в воздух феромонов (запаха страха), что лишь разъяряет агрессора и не дает жертве никакой особой уверенности в сохранении ее жизни.
Но далее жертва начинает бессознательно искать возможности для того, чтобы прийти в какой-то баланс с внешней средой, и здесь ей не на что полагаться, кроме как на свои врожденные психические свойства (векторы). Она проявляет гибкость и адаптивность в кожном векторе, а также бессознательно выстраивает с агрессором зрительную эмоциональную связь, проявляя к нему сочувствие, при этом цепляясь за самые невероятные и надуманные подтверждения того, что агрессор «хороший», приводя множество рациональных объяснений, почему это так («он жесткий, но справедливый», «борется за правое дело», «жизнь вынудила его таким стать» и т. д.). Одновременно она ищет у него защиты как у мужчины. То есть действует в соответствии с ранним сценарием кожно-зрительной самки.
В необычных условиях формируется, соответственно, необычная мысль, обеспечивающая желание сохранить себя.
И даже после того, как стрессовая ситуация исчерпает себя, эти эмоции остаются, поскольку дают недавней жертве чувство зрительной радости, которое ей (бессознательно) не хочется менять на ненависть к человеку, причинившему ей столько бед. Таким образом, о преступнике даже по прошествии многих лет вспоминают как о «хорошем человеке».
Другие примеры
17 декабря 1998 года посольство Японии в Перу было захвачено террористами во время приема гостей по случаю дня рождения императора Японии. Террористы, представители экстремистской организации «Революционное движение имени Тупака Амара», взяли в плен 500 высокопоставленных гостей, прибывших на прием, и потребовали выпустить из тюрем около 500 своих сторонников.
Через две недели в целях облегчения контроля над заложниками половину из них освободили. На всеобщее удивление, освобожденные заложники начали выступать с публичными заявлениями о том, что террористы правы, а их требования справедливы. Более того, они рассказали, что, будучи в плену, не только симпатизировали террористам, но ненавидели и боялись тех, кто мог пойти на штурм здания. О звуковом Несторе Картоллини, главаре террористов, также отзывались очень тепло. Бизнесмен из Канады Кьеран Мэткелф после того, как его освободили, говорил, что Картоллини «вежливый и образованный человек, преданный своему делу» (вежливый , образованный - вербальные ключевики, выдающие у Мэткелфа зрительный вектор; преданный своему делу - кожный ключевик, естественно - какой бизнесмен не обладает кожным вектором?).
Еще один случай произошел в Австрии. Молодая девушка Наташа Мария Кампуш в 1998 году была похищена неким Вольфгангом Приклопилем, который посадил ее в свой подвал и продержал там 8 лет. Имея не одну возможность сбежать, она все же предпочитала остаться. Первая же попытка ее побега была удачной. Приклопиль, не пожелав попасть в тюрьму за совершенное преступление, покончил с собой, а Наташа потом в многочисленных интервью отзывалась о нем очень тепло, говорила, что он был очень добр по отношению к ней и она будет за него молиться.
Наташа не решалась сбежать, поскольку за годы изоляции все зрительное (эмоциональное) и кожное (мазохистское) наполнение ее векторов сосредоточивалось на единственном человеке, с которым она контактировала.
Заключение
Естественно, все описанные психические процессы - глубоко бессознательны. Ни одна из жертв не понимает настоящих мотивов собственного поведения, реализует свои поведенческие программы неосознанно, повинуясь внезапно возникающим из глубины подсознания алгоритмам действий. Естественное внутреннее устремление человека ощущать безопасность и защищенность пытается взять свое в любых, даже самых жестких условиях, и использует для этого любые ресурсы (в том числе и того, кто эти жесткие условия создает). Использует, ни о чем нас не спрашивая и почти никак не согласовывая это с нашим здравым смыслом. Нужно ли говорить о том, что такие бессознательные программы поведения далеко не всегда работают эффективно в нестандартных условиях, как, например, тот же захват заложников или похищение (как в истории с Наташей Кампуш, потерявшей 8 лет жизни из-за неспособности отказаться от эмоциональной привязанности к своему мучителю).
Известно множество случаев, когда заложники, первыми увидев штурмующих здание полицейских, предупреждали террористов об опасности и даже заслоняли их своим телом. Часто террористы прятались среди заложников, и никто их не выдавал. При этом такая самоотверженность, как правило, односторонняя: захватчик, в большинстве случаев не имеющий сколько-нибудь развитого зрительного вектора, не чувствует того же по отношению к захваченному, а просто использует его для достижения своих целей.
Корректор: Наталья Коновалова
Статья написана по материалам тренинга «Системно-векторная психология »Что такое стокгольмский синдром и почему он так называется. Причины и проявления синдрома заложника в условиях захвата, а также в быту и на работе. Как избавиться от роли жертвы в отношениях «жертва-агрессор».
Понятие и причины стокгольмского синдрома
О феномене «превращения» мучителя в положительного героя в глазах жертвы широко заговорили в 70-х годах прошлого столетия после громкого ограбления одного из банков Стокгольма. Примечательным этот криминальный случай стал потому, что после 6-дневного пребывания в заложниках последние вдруг встали на сторону своих похитителей. Мало того, одна из заложниц даже обручилась с налетчиком. Поэтому такая нестандартная психологическая реакция на стрессовую ситуацию получила название «стокгольмский синдром».
На самом деле свойство потенциальной жертвы со временем переходить на сторону своего обидчика было замечено намного раньше. Еще во второй половине 30-х годов Анна Фрейд завершила работу своего знаменитого отца и предоставила миру концепцию психологической защиты человека в сложной стрессовой ситуации, которая во многом объясняла такое поведение. Согласно основным тезисам этой концепции, жертва, находясь определенное время со своим мучителем, начинает отождествлять себя с ним. В результате ее гнев, ненависть, страх и обида сменяются пониманием, оправданием, сочувствием, симпатией к обидчику.
Для развития стокгольмского синдрома есть несколько предрасполагающих факторов:
- Длительное совместное пребывание заложников (жертв) и преступников (агрессоров);
- Гуманное отношение к жертвам - именно лояльное отношение имеет все шансы в определенный момент вызвать в них чувство благодарности и сочувствия к своим обидчикам;
- Наличие реальной угрозы здоровью и/или жизни, которая явно выражается агрессором;
- Отсутствие других вариантов развития событий, которые отличаются от продиктованных захватчиками.
- Установка «особой» связи между жертвой и агрессором в условиях вынужденного тесного общения.
- Готовность жертв к полному подчинению с целью сохранить себе жизнь.
- Сближение с агрессором в ходе разговоров, расспросов, рассуждений. Благодаря изоляции со своим обидчиком у жертвы есть возможность узнать причины и мотивацию его агрессивного (преступного) поведения, его мечты, переживания, проблемы.
- Формирование под воздействием стресса и лояльного поведения агрессора эмоциональной привязанности к нему, возникновение чувства благодарности за сохраненную жизнь, а также желания понять, поддержать, помочь ему.
Проявления стокгольмского синдрома
Определить наличие у человека «синдрома заложника» не сложно - есть несколько характерных признаков такой психологической реакции, которые встречаются в любом варианте ситуации «жертва-агрессор»:
- Отождествление себя с преступником (тираном) . Жертва насилия изначально (на подсознательном уровне) выбирает тактику покорности, рассчитывая на благосклонность агрессора и на то, что это поможет сохранить ей жизнь. В процессе дальнейшего общения покорность постепенно перерастает в сочувствие, понимание и даже одобрение поведения тирана. Именно поэтому есть случаи, когда заложники защищали и оправдывали своих похитителей, а пострадавшие от домашнего насилия - своих агрессивных домочадцев.
- Искажение реальности . Длительное пребывание в тесном общении со своим обидчиком имеет еще одну сторону для жертвы - у нее меняется ракурс видения происходящего. Если захватчиками движут политические или идеологические мотивы, склонный к стокгольмскому синдрому человек может настолько проникнуться идеями и обидами террористов, что будет считать их действия правильными и справедливыми. Подобная реакция формируется и при бытовом насилии. Только в этом случае «скидка» насильнику дается за счет трудного детства, тяжелой работы (или ее отсутствия), болезни, алкоголя, собственного бессилия и т.д.
- Переоценка ситуации . Стрессовая ситуация настолько обостряет боязнь за свою жизнь, что жертва начинает воспринимать любые попытки ее улучшить отрицательно. Так, в случае заложников - они боятся освобождения еще больше, чем террористов. Согласно их размышлениям, мирное сосуществование с преступниками дает больше шансов выжить, чем при попытках спасения. Ведь исход спасательной операции может быть непредсказуемым - они могут погибнуть и от рук захватчиков, и от рук самих спасателей. В быту ситуация аналогична: жертва отчаянно защищает своего агрессора, отвергая любые попытки изменить ситуацию (развод, вмешательство родственников или правоохранительных органов), подсознательно боясь еще больше его разозлить. Она живет потребностями и желаниями своего тирана, а не своими собственными.
Разновидности стокгольмского синдрома
Как уже упоминалось, синдром заложника может проявляться не только в условиях захвата или ограбления. Кроме этих ситуаций, такой феномен поведения может наблюдаться в быту и на работе. Рассмотрим эти случаи подробнее.
Бытовой (социальный) стокгольмский синдром
Примечательно, что примеры стокгольмского синдрома встречаются не только в ситуации «заложник-преступник». Есть случаи, когда такая модель отношений работает и в быту, в семье. В этой ситуации один из супругов (детей, родственников) отчаянно защищает своего домашнего агрессора. Чаще всего в роли жертвы выступает жена, в роли агрессора - муж.
И здесь может быть несколько причин развития такого ущербного сценария отношений:
- Особенности характера . В этом случае представительница прекрасного пола уверена в том, что она просто не достойна нормальных отношений или воспринимает отношения по принципу «бьет - значит, любит», «лучше уж так, чем быть одной». Поэтому неуважительное, грубое отношение к себе воспринимает как должное. Мужчина же, который от природы имеет властный, взрывной характер, выбирает себе в супруги именно такую, слабую женщину, которой он сможет управлять, повелевать и самоутверждаться.
- Ошибки в воспитании . Сделать из дочери жертву могут и сами родители, которые воспитывают ее методом угнетения, критики и унижения, или вообще не занимаются ребенком, вызывая в нем чувство ненужности. В свою очередь вырасти тираном может мальчик, который воспитывается в атмосфере агрессии и унижения, впитывает ее в себя как норму отношений и несет во взрослую жизнь.
- Последствия травматической ситуации . Роль «смирно терпящей» может сформироваться у женщины уже в ситуации насилия как защитный механизм. Она думает, что если будет вести себя покорно и тихо, то у ее тирана будет меньше поводов для гнева. Значительно усложняет такую ситуацию наличие детей - зачастую именно попытки сохранить полноценную семью (по ее мнению) заставляют женщин прощать своих обидчиков. Та же стрессовая ситуация, связанная с насилием, может сделать из мужчины агрессора. Пережив ее однажды в роли жертвы, он решает отыгрываться за свой позор или бессилие на других.
В результате пострадавшая сторона вырабатывает определенную тактику выживания рядом со своим мучителем:
- Акцентирование на положительных и отрицание негативных эмоций . К примеру, благостное спокойное поведение агрессора каждый раз воспринимается как надежда на улучшение отношений, и жена отчаянно старается ничем его не нарушить. И при этом так же отчаянно старается не думать о том, что будет, если тиран все же «сорвется».
- Утрата своего «Я» . Попытки сохранить хрупкий мир в семье заставляют жертву настолько проникнуться интересами, привычками и желаниями своего мучителя, что она начинает жить его жизнью, забывая о своей. Ее целью становится первоочередное удовлетворение потребностей тирана и полная поддержка любого его мнения. Свои же потребности и жизненные кредо отходят далеко на задний план.
- Скрытность . Нежелание постороннего вмешательства в семейную ситуацию и неприятие ущербности отношений заставляет женщину (ребенка) максимально ограничивать доступ к своей личной жизни. Они либо избегают разговоров на тему семейных взаимоотношений, либо ограничиваются стандартной фразой «все нормально».
- Гипертрофированное чувство вины . Мало того, что домашний агрессор постоянно получает от своей жертвы прощение, очень часто она сама винит себя (свой характер, поведение, умственные способности, внешность и т.д.) в том, что он ведет себя агрессивно.
- Самообман . Еще одно психологическое приспособление к ситуации при стокгольмском синдроме в быту, когда страдающий от насилия член семьи убеждает себя в положительности агрессора. Это формирует ложные чувства уважения, любви и даже восхищения.
Важно! Как это ни банально звучит, но бытовой стокгольмский синдром зачастую формируется сам - факт взаимного притяжения жертв и тиранов в быту имеет место быть. Они как будто сами находят друг друга и притягиваются подобно разным сторонам магнита.
Корпоративный стокгольмский синдром
Работа - еще один «фронт», где человек может проявлять свои диктаторские наклонности. Неудивительно, что жесткие требования начальства в отношении объемов, сроков работы, дисциплины, корпоративной культуры формируют у многих работников патологическое чувство вины, беспомощности и собственной некомпетентности.
Часто работодатели используют общеизвестный принцип кнута и пряника, стимулируя работу специалиста мнимыми компенсациями - премиями, отгулами, повышением и другими привилегиями. Однако, когда работник, уставший выполнять сверхурочную или не свою работу, все-таки насмелится потребовать обещанное - начальник-тиран покажет свои «зубы», найдя сотню причин, чтобы отказать. Вплоть до оскорблений, обвинения в некомпетентности и даже угрозы увольнения. И если у человека развился стокгольмский синдром в отношениях с начальником, он безропотно (или тихо ропща) пойдет работать дальше.
Примечательно, что действительно продуктивного работника увольняют очень редко. Поэтому иногда для снятия напряжения ему все-таки подкидывают «конфетку» в виде благожелательных откликов, похвалы или материальных выгод (бонусов, премии и т.п.).
«Сломленный» такими условиями работы сотрудник со временем настолько свыкается с перегрузкой и неблагодарным отношением, что воспринимает это как должное. Его самооценка снижается, а желание что-либо изменить вызывает внутреннее сопротивление. При этом страх увольнения или боязнь не оправдать ожидания начальства становятся одними из самых главных движущих сил. А сама мысль о смене работы не допустима.
Стокгольмский синдром покупателя
Интересно, что современные психологи выделили еще одни нестандартные отношения, подпадающие под понятие синдрома заложника. Это отношения шопоголика и товаров (услуг). В этом случае в роли жертвы выступает человек, который не может обуздать свое желание делать покупки, а в роли агрессора - сами покупки (услуги).
В этом случае шопоголик не только не признает, что его покупки бесполезны (не нужны, не практичны, излишне дороги и т.д.), а сам он зависим от покупок, он отчаянно пытается убедить окружающих в обратном - в том, что купленные им вещи или оплаченные услуги крайне необходимы. И пусть не прямо сейчас, но позже обязательно пригодятся.
Одним из очень веских (по их мнению) оправданий могут быть скидки, акции, бонусы и распродажи. И пусть где-то в глубине души они осознают, что все эти «приманки» не последние и будут повторяться не раз, там же, в душе, живет страх, что этого не случится. Поэтому шопоголикам очень трудно сдержать свое желание совершить покупку или оплатить услугу.
Особенности лечения стокгольмского синдрома
Синдром заложника - это проблема психологического характера, поэтому она требует, в первую очередь, помощи психолога. Лечение в этом случае будет направлено на решение следующих задач:
- Осознание своего положения жертвы и ущербности ситуации.
- Понимание нелогичности своего поведения и поступков.
- Оценка бесперспективности и иллюзорности своих надежд.
Самый лучший способ, как избавиться от стокгольмского синдрома на работе - смена этой самой работы. Однако, если на данный момент это не совсем подходящий вариант, есть несколько советов, как, по крайней мере, немного смягчить рабочую атмосферу. Во-первых, найдите самый удобный для вас способ поднять свою самооценку (самовнушение, советы психологов, психологические практики и т.д.). Во-вторых, правильно расставьте жизненные приоритеты и помните, что работа - это всего лишь работа. В-третьих, храните и цените свою индивидуальность, ваши интересы и предпочтения не должны в обязательном порядке совпадать с интересами и предпочтениями руководства. В-четвертых, не зацикливайтесь, даже если вы пока что не можете решиться сменить работу, ничто вам не мешает находиться в курсе рынка труда - просматривайте вакансии, посещайте «нужные» для карьеры мероприятия, участвуйте в проектах и т.п.
Как лечить стокгольмский синдром - смотрите на видео:
Отношения жертвы и агрессора всегда ущербны и выгодны только последнему. Это важно осознать и быть готовым к кардинальному изменению ситуации. Точно так же важно понимать, что именно кардинальный подход к решению проблемы будет самым эффективным, поскольку изменить взрослого, уже сложившегося человека, невозможно. Самоуважение и реальный взгляд на вещи - лучшие «фильтры» для формирования здоровых, продуктивных отношений.
Стокгольмский синдром
Не следует путать с экономическим понятием «Голландский синдром».
Стокго́льмский синдром (англ. Stockholm Syndrome ) - термин популярной психологии , описывающий защитно-подсознательную травматическую связь , взаимную или одностороннюю симпатию , возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения (или угрозы применения) насилия . Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном счете отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытовой стокгольмский синдром , возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях , является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома.
Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome ), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome ) , «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor ), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome ) и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года . Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».
Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие . Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний .
Согласно исследованиям, стокгольмский синдром является довольно редким событием. Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен лишь в 8 % случаев .
Факторы, влияющие на формирование стокгольмского синдрома
Стокгольмский синдром может получить развитие при:
- политических и криминальных терактах (захват заложников);
- военных карательных операциях (например, при взятии военнопленных);
- лишении свободы в концентрационных лагерях и тюрьмах ;
- отправлении судебных процедур;
- развитии авторитарных межличностных отношений внутри политических групп и религиозных сект ;
- реализации некоторых национальных обрядов (например при похищении невесты);
- похищении людей с целью обращения в рабство, шантажа или получения выкупа ;
- вспышках внутрисемейного, бытового и сексуального насилия .
Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.
Гуманизация отношений между захватчиком и жертвой является ключевой при формировании стокгольмского синдрома и обуславливается следующими факторами:
Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают толковать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста .
В случаях особо жестокого обращения заложники психологически дистанцируются от ситуации; убеждают себя, что это происходит не с ними, что с ними такое произойти не могло, и вытесняют из памяти травмирующее событие, занимаясь конкретной деятельностью .
Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать .
После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д.
Профилактика при ведении переговоров и дебрифинг
В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач медиатора является поощрение развития взаимной симпатии (стокгольмского синдрома) между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание. Директор исследовательских программ Центра предотвращения международных преступлений д.н. Адам Дольник сообщил по этому поводу в интервью «Новой газете» :
Переговорщик просто обязан провоцировать, поощрять формирование этого синдрома любыми способами. Потому что если террористы и заложники будут нравиться друг другу, то тогда меньше шансов, что заложники сделают что-то глупое, что повлекло бы жёсткие действия террористов. А террористам, в свою очередь, будет крайне трудно решиться на убийство заложников, к которым они испытывают симпатию.
Захват заложников в Стокгольме в 1973 году
26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Улссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал убить заложников в случае газовой атаки.
28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми.
Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Улссону и Улофссону.
В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Улссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк, и они стали дружить семьями.
Улссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где получал много восхищённых писем от женщин.
Случай Патти Хёрст
Подробно описан в статье «Патрисия Херст ».Патрисия Хёрст (Patricia Hearst) была захвачена 4 февраля группой «Симбионистская армия освобождения » (англ. Symbionese Liberation Army ). Террористы получили от семьи Хёрст 4 млн долларов, но девушка возвращена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды С. А. О. под угрозой убийства.
Захват резиденции японского посла в Лиме , столице Перу, 17 декабря 1996
Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.
Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупак Амару »), появившиеся в виде официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приёма по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.
Сразу после этого захвата заложников общественность стала обвинять президента Перу Альберто Фухимори в бездействии и в том, что он не обеспечил надежной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.
Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобожденные заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.
По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини - вежливый и образованный человек, преданный своему делу.
Описанный случай дал название «лимскому синдрому» (англ. Lima syndrome ) . Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.
См. также
Примечания
Литература
- М. М. Решетников. Наброски к психологическому портрету террориста.
- М. М. Решетников.Особенности состояния, поведения и деятельности людей в экстремальных ситуациях с витальной угрозой.
- . Karen Greenberg. New York: Oxford University Press, 2009.
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Стокгольмский синдром" в других словарях:
стокгольмский синдром - СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ (с. 568) парадоксальная реакция привязанности и симпатии, возникающая у жертвы по отношению к агрессору. Данное явление получило свое название в связи с реальным случаем, который произошел 23 августа 1973 года. Тогда… … Большая психологическая энциклопедия
СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ - состояние, испытываемое некоторыми людьми, которых в течение длительного срока насильственно удерживают в качестве заложников; при этом у них может возникнуть чувство симпатии к захватившим их преступникам. Названо так по ситуации, возникшей в… … Юридическая энциклопедия
- [гр. syndrome стечение] 1) мед. сочетание признаков (симптомов), имеющих общий механизм возникновения и характеризующих определенное болезненное состояние организма; 2) психол. стокгольмский с. возникающее у некоторых заложников стремление… … Словарь иностранных слов русского языка
Стокгольмский синдром психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие… … Википедия
Стокгольмский синдром - один их тех сложных и неадекватных ситуаций, которые достаточно редко встречаются в практической психопатологии. В этом случае жертвы становятся сочувственными к своим собственным похитителям, причем независимо от тяжести и формы негативного к себе отношения.
Это психологическое состояние, когда у похищенной жертвы развиваются положительные чувства, которые она начинают испытывать к лицу, которое лишило ее свободы. Название синдрома было формулировано криминалистом и психологом Нильсом Бейрротом. Как правило, активное проявление положительных эмоций у жертвы к своему истязателю возникает в момент, когда она чувствует, что агрессор проявляет элементы доброты и заботы к ней.
История стокгольмского синдрома
Это патологическое состояние получило свое название, благодаря печально известному ограблению банка в Стокгольме, Швеция. Ограбление произошло в банке Kreditbanken в 1973 году, двумя вооруженными мужчинами с фамилиями Олссон и Олофссон, которые продержали четырех сотрудников банка в качестве заложников, в течение шести дней. Когда спасательные попытки были успешно проведены в конце шестого дня, похищенные люди встали на сторону своих похитителей. Бывшие заложники активно пытались помешать попыткам спасения.
Даже после того, когда похитители сдались и были приговорены к лишению свободы, похитители пытались освободить их. Они собирали деньги для судебного разбирательства, пытались оформить залог и сберечь своих обидчиков от сурового приговора. Было также отмечено, что одна из пленниц тайно обручилась с одним из похитителей. Уникальный психологический феномен, основанный на положительных чувствах и эмоциях заложников к своим похитителям, был назван как «стокгольмский синдром».
Стокгольмский синдром - причины
Точная причина этого психологического состояния очень сложна. На протяжении многих лет, видные психиатры и криминологи пытались собрать воедино несколько факторов, которые могли бы пояснить столь странный случай. Как полагают, причины стокгольмского синдрома кроются в развитии особого состояния которое, как предполагается, появится, когда:
- Заложники чувствуют, что их похититель делает им одолжение, принимая во внимание их жизнь и потребности.
Это сразу олицетворяет похитителя в более позитивном свете.
- Жертвам позволяют реализовывать какие-то их желания.
Когда похитители обеспечивают своих жертв с хорошими условиями, заложники начинают видеть их в более выгодном свете. Как правило, агрессоры, обращаются со своими жертвами очень жестко, а жестокое поведение порождает ненависть. В момент несчастья заложники ожидают очень плохого к ним отношения, но, если вопреки своим ожиданиям, получают доброту и даже ласку, сразу меняют свои позиции и встают на сторону своих обидчиков.
- Жертвы изолированы от внешнего мира.
Это создает условия, позволяющие увидеть точку зрения их похитителей. Они начинают понимать обстоятельства, которые могли заставить человека совершить преступление. В результате, они пытаются помочь своим похитителям и становятся сочувствующими им и их причинам.
- Похищенные люди начинают развивать физическую или эмоциональную привязанность к агрессору.
Нахождение вместе в течение многих дней может поспособствовать развитию чувств между двумя представителями противоположного пола. Кроме того, они могут начать делиться между собой общими интересами, а в последствии даже испытать амурные чувства.
- Похищенные люди развивают привычку радовать своих похитителей.
Во-первых, это необходимость. Похищенные вынуждены примкнуть к своим похитителям, чтобы избежать жесткого обращения или даже убийства. Но когда это становится привычкой, и явление может остаться даже в отсутствие силы, его вызывающей.
- Похищенные разрабатывают своего рода зависимость от своих похитителей.
Это особенно актуально, когда у них нет семьи или близкого человека, к которому можно вернуться. Нет ничего хуже, когда дома ждем, в лучшем случае кот. В результате потерпевший чувствует себя беспомощным и нуждается в похитителе, поскольку в его соображении, это единственный человек, который провел с ним рядом самые страшные часы жизни. Это становится необходимостью, даже если есть угроза со стороны злодея.
Как и любое другое психологическое состояние, стокгольмский синдром имеет свои симптомы и признаки. Некоторая симптоматика проявляется наиболее часто и к ней относят:
- Непоказное восхищение похитителями.
- Сопротивление спасательной операции.
- Защита агрессора.
- Попытка угодить похитителям.
- Отказ давать показания против своих обидчиков.
- Отказ убежать от похитителей, если появляется такая возможность.
Известные случаи стокгольмского синдрома
История криминалистики помнит много случаев, когда стокгольмский синдром показывал свои признаки среди похищенных людей. Вот некоторые популярные случаи, когда симптомы расстройства просматривались наиболее сильно:
Наследница Патти Херст была похищена политическими террористами Симбионистской освободительной армии в 1974 году. Позже она стала членом группы, а также оказывала прямую помощь и поддержку в массовых налетах и банковских ограблениях.
В 1998 году, десятилетняя девочка Наташа Кампуш была похищена в Австрии. Домой она вернулась лишь в 2006 году, сбежав, когда ее похититель потерял бдительность. По ее собственному признанию, она была заперта в камере в течение восьми лет. Но описывая ситуация, она высказывалась о своем похитителе, как о прекрасном и добром человеке, который баловал ее больше, чем родители.
В 2003 году 15-летняя девушка по имени Элизабет Смарт была похищена самопровозглашенным священником, живущим в Солт-Лейк-Сити. Она вернулась домой после девяти месяцев заключения. Психологи говорят, что она могла бы давно сбежать, если бы ее не сдерживали любовные чувства к своему похитителю.
Стокгольмский синдром - лечение
Стокгольмский синдром, как правило, рассматривается как состояние, развивающееся по причине крайнего стресса и страха. Наиболее эффективным средством для избавления является консультирование с психиатрами, любовь и поддержка членов семьи. С таким отношением, которое должно обязательно перевесить положительные эмоции, которые испытывала жертва во время похищения, стокгольмский синдром может быть искоренен через достаточно короткое время.
Синдром Стокгольмский представлен в виде аномального психологического состояния, когда жертвы заложников или любых других агрессоров начинают сочувствовать или симпатизировать захватчикам, отождествлять себя с ними
После захвата террористов бывшие заложники могут просить о смягчении приговора, интересоваться делами похитителя, тайно или публично посещать места заключения пойманных захватчиков или места, где произошел захват.
Стокгольмский синдром, как термин, был введен Нильсом Биджеротом после анализа возникшей в 1973 году ситуации в Стокгольме, когда произошел захват четырех заложников двумя рецидивистами. На протяжении шести дней над заложниками висела угроза смерти, но периодически они получали определенные поблажки.
Несмотря на то, что жизнь людей постоянно висела на волоске, в момент освобождения они приняли сторону преступников и отказывали препятствие полицейским. После благополучного разрешения конфликта и ареста преступников жертвы посещали их в тюрьме, просили амнистии. Одна из заложниц развелась с мужем и призналась в любви тому, кто на протяжении пяти дней угрожал ее убить. В результате две заложницы обручились с бывшими похитителями.
Рассматриваемое патологическое состояние не относится к категории неврологических болезней, среди психических недугов его также нет, но специалисты выдвигают самые разные теории относительно толкования симпатии к человеку, который угрожает жертве.
Теория Анны Фрейд
Толкование рассматриваемого состояние основано на концепции психологической реакции человека в стрессовой ситуации, разработанной Анной Фрейд в 1936 году.
Ею была завершена работа отца, согласно которой был описан механизм идентификации жертвы с угнетателей, а также оправдание его действий.
В сознании человека возникают своеобразные блоки, если он находится в проблемной ситуации. Он может считать, что происходящее – это сон, шутки судьбы или старается найти логическое объяснение поступкам тирана. Как результат – переключение внимания с себя и отстранение от угрозы, которая нависла над жертвой в реальности.
Симптоматика
Стокгольмский синдром характеризуется следующими проявлениями и признаками.
- Понимание жертвой того факта, что действия агрессора могут нанести вред, а попытка спасения превратит терпимую ситуацию в смертельно опасную. По мнению заложника, если он не пострадает от рук насильника, возникает угроза со стороны освободителя.
- Отождествление с захватчиком изначально является реакцией защитного механизма на базе неосознанной идеи о том, что совместное действие с преступником защитит от агрессии с его стороны. Постепенно покровительство тирана становится основной целью пленника.
- Эмоциональное дистанцирование от реальной ситуации приводит к тому, что заложник пытается забыть стрессовую ситуацию, занять свои мысли тяжелой работой. При наличии негативных последствия возможны обвинения в сторону освободителей.
- При нахождении в плену долгое время происходит тесное общение между агрессора и заложников, обнаруживаются цели и проблемы первого. Данное проявление наиболее характерно для идеологических и политических ситуаций, когда пленнику становятся известны обиды захватчика, его точка зрения. В итоге жертва может принять позицию тирана и считать ее единственно верной.
Допускается усиление стокгольмского синдрома, если группа заложников разделена на две подгруппы, и они между собой не общаются.
Формы патологии
Данная аномалия может проявляться в разных формах в зависимости от ситуации, в которой находится агрессор и жертва.
Синдром заложника
Под синдромом заложника принято понимать шоковое состояние человека, при котором его сознание изменяется. Для такого человека страх перед собственным освобождением или штурмом здания более сильный, нежели страх от угроз террориста. Они четко осознают, что пока они живы, будут в безопасности и террористы. Для них более удобной кажется пассивная позиция, поскольку как в случае штурма, так и в случае агрессии со стороны захватчиков. Терпимое отношение со стороны агрессора является, по их мнению, единственным способом обрести защиту.
Они воспринимают антитеррористическую акцию как опасность, даже большую опасность, чем для захватчиков, у которых есть средства для защиты. Это и объясняет психологическую привязанность к террористам. Оправдание в виде стремления сохранить жизнь жертва использует для устранения когнитивного диссонанса между восприятием захватчика как опасного преступника и знанием о том, что солидарность со злодеем принесет безопасность.
При проведении антитеррористической спасательной операции такие действия несут невероятную опасность, поскольку заложник может предупредить криком террориста о появлении спасательной группы, позволить злодею спрятаться и не выдать его, заслонить его своим телом. Взаимность со стороны преступника, при этом, отсутствует, для него жертва является просто достижением цели. Заложник же теплит надежду на сочувствие со стороны тирана. После убийства первого заложника стокгольмский синдром чаще всего проходит.
Бытовой стокгольмский синдром
Бытовая форма такой психопатологической картины часто наблюдается между женщиной и насильником или агрессором, когда после пережитой стрессовой ситуации она начинает чувствовать к нему привязанность.
Это может быть ситуация между мужем и женой или ребенком и родителем.
Социальный стокгольмский синдром
Данная форма психологической патологии является результатом пережитого ранее опыта проживания с сожителем-агрессором, после чего формируются устойчивые стратегии морального и физического выживания рядом с истязателем. Если механизм спасения был осознан и использован однажды, личность трансформируется и принимает форму, при которой сможет достичь обоюдного сосуществования. В условиях непрекращающегося террора происходит искажение интеллектуальной, поведенческой и эмоциональной составляющей.
Стоит рассмотреть следующие принципы подобного выживания:
- акцентирование внимание на положительных сторонах отношений («бьет, значит любит», «не кричит, значит пока все спокойно»);
- попытки взять вину на себя;
- самообман и появление ложного восхищения агрессором, симуляция удовольствия, любви и уважения;
- изучение особенностей поведения тирана, его привычек и настроения;
- скрытность и отказ обсуждать с кем-либо нюансы своей жизни;
- повторение мнения агрессора, собственное мнение полностью исчезает;
- полное отрицание негативных эмоций.
Со временем происходят настолько сильные изменения, что человек забывает о том, что можно жить нормально.
Стокгольмский синдром покупателя
Стокгольмский синдром можно обнаружить не только на основе схемы «агрессор-жертва», но также в понятии традиционного шопоголика. Такая личность неосознанно скупает нужные и ненужные товары, но после этого делает все, чтобы себя оправдать. Часто так проявляется деформированное восприятие своего выбора. Иными словами данную форму стокгольмского синдрома можно назвать потребительским аппетитом, при котором личность не признает трату денег без нужды, а наоборот оправдывает себя. Негативные социальные и бытовые последствия могут иметь место и при такой форме.
Диагностика
Основой для диагностики когнитивных искажений в современной психологии выступают психометрические и специально продуманные клинико-психологические методы.
- клиническая диагностическая шкала;
- диагностический опрос;
- шкала ПТСР;
- интервью определения глубины психопатологических признаков;
- интервью Бека;
- шкала Миссисипи;
- оценочная шкала для определения степени тяжести травмы.
Лечение
Психотерапия является основой лечения. Не всегда уместно считается медикаментозная терапия, поскольку в большинстве случаев пациент не признает наличие у себя патологии. Стоит придерживаться когнитивной схемы лечения с поведенческими и когнитивными стратегиями.
Пациент учится:
- обнаруживать функциональное расстройство;
- оценивать происходящее;
- анализировать правильность собственных выводов;
- оценивать взаимосвязь между собственными действиями и мыслями;
- следить за автоматическими мыслями.
Стоит помнить о невозможности экстренной помощи при наличии рассматриваемой проблемы, жертва должна сама осознать ущерб, который ей был нанесен и оценить собственное положение, отказаться от роли униженного человека путем осознания того факта, что иллюзорные надежды бесперспективны, а поступки нелогичны. Практически невозможно достичь результата без участия специалисты, поэтому наблюдение психотерапевта или психолога является обязательным, особенно в период реабилитации.
Профилактика
Посредник во время проведения операции по спасению должен в определенной мере даже подтолкнуть заложников к развитию синдрома, вызываю обоюдную симпатию у пострадавшей и агрессивной стороны.
В дальнейшем пострадавшим в любом случае будет оказана психологическая помощь, будет проведен прогноз для оценки вероятности развития синдрома. Чем больше жертва будет сотрудничать с психологом, тем ниже его вероятность. Среди важных факторов также степень травмирования психики и квалификация психотерапевта.
Основная сложность представлена тем, то рассматриваемое психическое отклонение относится к категории крайне бессознательных. Настоящие причины собственного поведения пациент даже не старается понять и лишь следует алгоритму действий, который встроен подсознательно.
Даже самостоятельно придуманные условия могут стать для пациента способом достичь цели, которая заключается в получении чувства безопасности.