Дом Шрёдер (Rietveld Schröderhuis) в Голландии от Gerrit Thomas Rietveld .
Трюсс Шрёдер, урожденная Шрайдер, была ростом с куклу наследника Тутти, метр шестьдесят с небольшим. 35 лет, вдова, трое детей на руках, она мечтала уехать из голландского Утрехта куда угодно, — в Амстердам, в Германию, в Америку. В доме мужа, адвоката Фрица Шрёдера — с которым они прожили 12 лет, не сходясь во взглядах на очень многое и в частности на то, как и в каких интерьерах следует воспитывать детей — она оставаться не желала.
— Если не можешь найти подходящий дом, построй его сама, — посоветовал Геррит Ритвельд, потомственный мебельщик и начинающий архитектор. Они познакомились, когда Ритвельды, старший и младший, привезли ее мужу отреставрированное бюро. Бюро госпоже Шрёдер не понравилось, зато понравился Ритвельд, как Маяковский понравился когда-то Лиле Брик.
Rietveld Schröderhuis, построенный ими в 1924 на окраинной утрехтской улице Prins Hendriklaan, напечатан во всех историях современной архитектуры, хотя первое место ему — в журнале «Сделай сам». Дом, включенный в список всемирного наследия ЮНЕСКО, считающийся предтечей архитектурного хай-тека, манифестом авангардизма и лучшим пространственным воплощением идей голландской группы De Stijl, на самом деле склеен из кирпичиков, фанерок, реек, дощечек. В музее сейчас продается картонная сборная модель де-стильной избушки, стоящей к полю передом, а к городу задом. Хорошая идея, можно вспомнить, как в 1936 хозяйка сдавала школе Монтессори свой дом, словно действительно сложенный из монтессориевского детского конструктора, предшественника LEGO.
В системе складывающихся фанерных перегородок, мелких и крупных усовершенствований видна рука гениального умельца, готового для каждой задачи найти неуклюжий, но верный и неожиданный ответ. Вроде ремешка, потянув за который можно отодвинуть дверь, выводящую на второй этаж и особого рычага, которым эту же дверь со второго этажа можно закрыть. Каждый шкаф, каждая кровать — трансформер, собирающийся днем и раскладывающийся ночью. Композиция из фанерных цветных ящиков-архитектонов — в ящики спрятан узкопленочный кинопроектор и радиоаппарат. Переговорная труба для молочника рядом с продуктовым окошком «прошу нажать, если не открывают».
Вместо мелкобуржуазных занавесочек — цветные фанерные щиты. Чугунная держалка для зонтиков перевернута вверх ногами, чтобы скрыть недопустимый фабричный узор. Сушилки для полотенец — криво загнутые буквой «Г» металлические прутья. Части дверей в кухне покрашены черным — но не геометрической абстракции ради. Просто некоторые места больше всего пачкаются. Такой вот домотканый хай-тек со скобяными изделиями, шпингалетами, деревянными задвижками и цветным линолеумом на гвоздиках.
Обычный, добротный, трехэтажный, как у соседей, голландский дом обошелся бы тысяч в 18 гульденов, цветной кубик встал в 24. Да только ли в деньгах дело? Надо себе представить женщину с тремя детьми, отправляющуюся жить из картины Питера де Хоха прямо в картину Мондриана.
В этой картине Трюсс Шрёдер прожила 60 лет, успев создать фонд Ритвельда, распорядившись судьбой дома и позаботившись о его реставрации. Перед каждой экскурсией, она обращается к гостям с телеэкрана. На вопрос, кому же современная архитектура обязана этим смешным шедевром, маленькая старушка отвечает: «Внутри мы все с Ритвельдом делали вместе, фасады придумывал он, но ведь внешний вид этого дома во многом зависит от внутреннего.»
— Она хотела жить в пространстве, где ничто не предопределяло бы ее жизнь, не было бы никаких приемных и гостиных. Для многих, конечно, это был бы переезд на Луну, — говорит архитектор Бертус Мюлдер, реставрировавший дом. — Для Трюсс это было совершенно естественно
Первые эскизы она отвергла, ей хотелось еще более странных, еще более ярких фасадов. И она добилась своего, превратив здание в манифест De Stijl. «Куда смотрит архитектурный надзор!» — последовал общий вопль. Архитектурный надзор был ни при чем: его цинично обманули. На первом этаже Ритвельд расположил комнаты в полном соответствии с нормами и правилами: для вмешательства строительных экспертов и психиатров не было достаточных оснований. Весь второй этаж с его свободной планировкой был объявлен «чердаком», где по закону можно делать все что хочешь — то храни велосипеды и соли селедку, а то городи цветные стенки и ставь опыты на людях. К тому же на представленных для утверждения фасадах дом завершался черепичной скатной крышей — весьма удачно принадлежавшей соседу.
Шрёдер решила построить дом, который она могла бы в случае чего сдавать по частям или целиком или если она все-таки уедет из Утрехта. В каждой комнате был предусмотрен умывальник и место, куда можно поставить керосинку. Сама Трюсс Шрёдер не пожелала опускаться до плиты, и с кухни на второй этаж был построен лифт для подачи еды. Она хотела жить только на верхнем этаже, с большими окнами, ближе к свету солнцу, дождю.
Второй этаж с убранными стенами — одно из самых замечательных архитектурных пространств, даже не сказать, интерьеров, какие мне только приходилось видеть. Свет идет отовсюду, оживляя яркие цвета перегородок и стен. В этом едином пространстве особняком сохранялась лишь спальня хозяйки, а комнаты сына Бинерта и дочерей Марьян и Хайнеке исчезали, оставляя лишь след на полу. Пол, согласно плану расстановки перегородок был расчерчен белым, черным и красным Трюсс Шрёдер просила детей не топтать белый, а прыгать себе с черного на красный. Стены раскладывали на ночь. Можно себе представить слышимость сквозь эти фанерные щиты, но мать это не особенно волновало. Она воспитывалась в монастырской школе для девочек и, похоже, не считала уединение чем-то особенно важным. Вполне в традициях голландцев, никогда не занавешивающих окна. Она спешила начать жизнь с чистого листа и чистого пространства. В 1924 в новогодние праздники переехали в еще незаконченный дом, плотники спали в нижних комнатах.
Надо отдать Трюсс Шрёдер должное, она высоко несла в быту знамя функционализма. Каждый архитектор позавидует такому бескомпромиссному заказчику. Наш Константин Мельников, уж на что был велик, уступая родственникам, вещал на ромбические окна кружевные занавески и пристраивал в круглой комнате русскую печь. Трюсс Шрёдер дорожила пространством и памятью о Ритвельде.
— Он умер в 1968, — говорит Бертус Мюлдер, — в 1975 дом был включен в список памятников архитектуры, и тогда Трюсс попросила меня взяться за реставрацию. Она знала, что я работал у Ритвельда, очень его уважал, и она считала, что я с этим справлюсь. Мы долго говорили о жизни, об отношениях с Ритвельдом, о том, что она хотела бы сделать с домом.
Фантастическая женщина с ясной головой и с удивительным чувством современности. Абсолютно независимая Она была вдовой с тремя детьми, и у Ритвельда было шесть детей, но они были любовниками. Когда у него умерла жена в 1961 году, он окончательно переселился к Трюсс.
— Она и сама была профессиональным дизайнером?
— Посещала лекции в технической школе в Германии. После замужества пришлось бросить. Но у нее был талант.
— Когда ходишь по дому и думаешь о его хозяйке, видишь в ней какого-то архитектурного комиссара, нетерпимого и жесткого.
— Нет. Да нет, Нет! Очаровательная, тонкая, очень ранимая. Правда, была страшная критиканка, но Ритвельд ценил ее вкус. С каждым эскизом он приходил к ней и спрашивал: что ты об этом думаешь? И исправлял.
— А в мастерской кто-нибудь спорил с Ритвельдом?
— Нет, никто и не осмеливался. и не хотел. Он был очень четок в своих заданиях, до мельчайших деталей и заранее было ясно, что он от тебя ждет. Он вел себя по-дружески, с ним было легко разговаривать и, если ты разделял его идеи, не было никаких проблем.
— Когда вы реставрировали дом, вам не приходило в голову, что какие-то его решения были неудачны?
— Все решения были замечательны. Просто Ритвельд создавал образ и не шел на компромисс. Если бы он оглядывался на технику и материалы, которые были в начале 20-х в распоряжении архитекторов, он бы строил традиционные дома и не сделал бы ничего нового.
Действительно, многое в доме кажется сделанным лет сорок спустя. Вот трубочка лампы в прихожей. Откуда в 20-х годах лампа дневного света, их тогда не было? — ловлю я гида, но тот спокойно отвечает, что это подлинная колба того времени, которую просто специально выдули для Ритвельда, с обычной нитью накаливания, просто очень длинной. «Когда она перегорает, мы за огромные деньги у специального человека, чуть ли ни единственного на всю Голландию, ее чиним».
На стене доска с предохранителями-пробками — их 8. Все домашнее электричество в 24 году требовало от силы трех. Остальные пять добавлены для красоты и для современности, о которой мечтала Трюсс Шрёдер. Для пущей же современности на полке внизу стояли сразу два телефонных аппарата.
Ритвельд отказался от привычных батарей центрального отопления, они показались ему слишком красивыми, и пропустил горячую воду в горизонтальных трубах под окнами. Нам, советским, этот тип радиаторов знаком по котельным и постирочным, но тогда нарочито простое решение потребовало серьезных затрат. Система отопления обошлась в треть сметы, ну а если в доме все равно бывало холодно, топили буржуйку, перенесенную из старого дома Шрёдеров.
— Где теперь дети Шрёдер? — спрашиваю у Бертуса Мюлдера. — Они не захотели оставить себе дом после смерти матери?
— Все умерли. Сын был инженером-строителем. Старшая дочь — социальным работником. Младшая стала архитектором, училась в Цюрихе в ЕТН, потом уехала в Америку преподавать. Дети вместе с Трюсс создали фонд Ритвельд-Шрёдер и передали ему дом, чтобы фонд занялся реставрацией и открыл дом для всех желающих.
Пока была жива Трюсс Шрёдер, она принимала бесконечных посетителей, их было так много, что ей случалось прятаться от них на крыше. Сейчас попасть в дом куда сложнее, на экскурсии (не более 10 человек) надо записываться заранее и готовиться смотреть вокруг, записывать, зарисовывать и запоминать: фотографировать внутри дома запрещено даже японцам.
Единственное, что изменилось — территория вокруг. Улица осталась все той же красивой буржуазной улицей Принс Хендриклаан, которую так не любили хозяйка дома и ее архитектор. Они специально отвернули от нее дом и планировали вывести его на новую улицу. Новой улицы не появилось, вместо этого в 1964 здесь провели автодорогу, которую подняли на эстакаду, окончательно отрезав дом от вида и вид от дома. Ритвельд был в ярости и был готов снести дом, тем более, что американцы давно предлагали купить дом целиком в качестве музейного экспоната. Служители его культа убеждены, что именно это свело архитектора в могилу.
Зато все в доме по-прежнему. В подвале, рядом с отопительным котлом, чудом техники начала ХХ века, стоят банки с красками, которыми с 24 года аккуратно поновляют стены и потолки, точно так же, как делал Ритвельд, добавляя охру в смесь белого и черного и прокрашивая поверхности в два слоя — сначала теплые, потом холодные цвета. Серый
В 1924 году в Утрехте появилось здание-конструктор. В нем нет комнатных перегородок, штор на окнах, вся мебель складывается, фасады сплошной коллаж из плоскостей и линий, компоненты которого отделены друг от друга выступами и углами. В таком доме больше 60 лет прожила зажиточная и экстравагантная голландка Трюс Шрёдер со своими детьми.
Постройкой дома занимался архитектор Геррит Ритвельд. Это самое известное в мире здание, выполненное в стиле неопластицизма. Дом двухэтажный, общей площадью 125 квадратных метров. Когда Ритвельд представил свой проект, поднялась волна возмущения. Странная конструкция нарушала весь архитектурный облик не то что квартала, а всего Утрехта. Надзорные органы категорически отказывались принимать дом в эксплуатацию.
Тогда архитектор пошел на хитрость, первый этаж сделали по всем правилам, для видимости там есть кухня, гостиная и несколько спален. А вот второй этаж в плане обозначили как чердак, а соответственно его можно было перестраивать по своему усмотрению. Перегородки там появляются и исчезают с помощью рычагов, мебель легким нажатием на кнопку становиться обычной фанерой. Днем она появлялась, ночью исчезала.
Пространство можно видоизменять по своему усмотрению. Вместо системы центрального отопления трубы с горячей водой. Круглосуточно в доме использовали буржуйку, которая не спасала от холода. Кухню и второй этаж соединяет специальный лифт, на котором подавали наверх еду. Окна закрыты цветными щитами и все они на шарнирах. Открываться окна могут только строго на 90 градусов, чтобы не нарушать общую пространственную концепцию.
В доме множество хитрых и интересных приспособлений. Например, дернув за ремешок можно отодвинуть дверь, которая ведет на второй этаж, повсюду цветные маленькие ящики, наружу идет переговорная труба, чтобы общаться с молочником. Полотенца сушили на обычных металлических скобах, для того чтобы дом казался еще более современным на полочке стоит два телефонных аппарата.
Цветовая гамма в доме очень необычна. Часть кухонных дверей покрашена черным, особенно те места, которые чаще всего пачкаются. Пол на втором этаже весь в черных, белых и красных квадратах по периметру перегородок. Когда пространство полностью свободно оно залито солнцем и представляет собой очень необычное архитектурное решение.
Дом Шрёдер как сказочная избушка стоит к улице задом. Окна обращены на противоположную сторону. В 20 годы оттуда открывался чудесный вид на природу, но построенная в 1964 году автострада, окончательно отделила дом от реального мира. Первоначально Ритвельд планировал, что дом будет полностью бетонным, но это оказалось слишком затратным. Поэтому из бетона сделали только балконы, все остальное кирпич и дерево. Чтобы здание было прочным, в основе его конструкции использовали стальные сетки.
После смерти Трюс Шрёдер в 1985 году дом отреставрировали и сейчас это музей. Попасть в него не так- то просто, на экскурсию записываются за несколько дней. Фотографировать не разрешают никому.
АдресPrins Hendriklaan 503583 EP Utrecht Netherlands Телефон+31 30 236 2310Сайтwww.rietveldschroderhuis.nl |
Увидев дом Шрёдер впервые, вы наверняка задумаетесь о том, почему сооружение, близкое по духу стилю хай-тек, возникло на ничем не примечательной буржуазной улочке, где дома могут похвастаться разве что традиционной кирпичной кладкой да черепичными крышами. Выбивающееся из общего строя здание хранит свою интригующую историю, начавшуюся в далёком 1924 году.
Трюсс Шрёдер, вдова 35 лет и мать троих детей, не слишком ладила с покойным мужем. В юности она мечтала об архитектурном будущем, но замужество помешало амбициозным планам: учёбу пришлось бросить, а творческие порывы заглушить. К счастью, ненадолго. Дело происходило в Утрехте, голландском городе, который никогда не приходился по душе госпоже Шрёдер. Ей хотелось или уехать, или хотя бы видоизменить окружающую обстановку, чем она и занялась после смерти супруга.
Второй герой этой истории – Геррит Ритвельд, растивший шестерых детей и знавший об архитектуре немного: на момент встречи с Трюсс он лишь начинал постигать азы этого искусства. Однако именно с его подачи вдова словно сбросила оковы мещанства, сдерживающие её более 10 лет, и решила построить новую жизнь в новом доме. Но в этот раз всё должно было получиться именно так, как она считала нужным.
Дом Шрёдер задумывался как антипод традиционного жилого здания: долой цветные занавески, долой буржуазные гостиные и даже стены долой. Конечно, существовали некоторые архитектурные нормы, общие для всех, но их Ритвельд и Шрёдер успешно обошли, первый этаж оформив относительно традиционно, а второй окрестив чердаком - и это при том, что он отводился для спален хозяйки и её детей.
Однако звание чердака позволяло верхней половине дома трансформироваться, словно по мановению волшебной палочки: стены, роль которых выполняли перегородки, существовали лишь тогда, когда они были нужны, мебель благополучно складывалась – кровати, например, появлялись только ночью, а роль надоевших занавесок выполняла цветная фанера.
Любопытно, что некоторые задумки оказались пророческими. Находя центральное отопление неуместным в столь оригинальном жилище, Ритвельд провёл под окнами трубы, а чтобы открыть и закрыть дверь, нужно было жать на кнопки. А с кухни ко второму этажу ездил лифт, подающий еду, поскольку хозяйка хотела жить лишь наверху, где ощущала себя на своём месте.
Это были лишь 20-е годы прошлого века – время керосинок, скобяных изделий и шпингалетов. И всё же привычные для того времени вещи каким-то образом уживались с настойчивыми, хотя и подчас неуклюжими, попытками двух гениев создать нечто авангардное. Собранный из разнообразных дощечек и кирпичиков, напоминающий скорее результат работы с детским конструктором, чем жилое помещение, дом действительно стал предком популярного сегодня стиля хай-тек.
Оформлением фасада занимался Ритвельд, а в дизайне внутреннего пространства свои фантазии воплощала сама хозяйка. Став вдовцом, архитектор переехал к Трюсс, прожив с ней до самой своей смерти. Госпожа Шрёдер пережила возлюбленного на много лет, скончавшись в 1985 году. К этому времени она с помощью детей создала фонд Ритвельд-Шрёдер, позаботилась о реставрации своего необычного дома, приняла тысячи посетителей, желавших полюбоваться строением. Кстати, от них ей даже на крыше прятаться приходилось.
Дом отвёрнут от улицы, глядя в противоположную сторону, где в первой половине века задумывалась новая улица. Вместо неё построили автодорогу, что очень разозлило Ритвельда и, как говорят, преждевременно свело его в могилу.
Сегодня Дом Трюсс Шрёдер включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО и открыт для всех желающих. И всё же попасть внутрь не так просто: на экскурсию следует записываться заранее, а больше 10 человек одновременно в дом не пускают. Кроме того, фотографировать здание можно лишь снаружи, а внутри разрешено только зарисовывать и записывать.
Здание-конструктор в Утрехте появилось в 1924 году. В нем нет ни комнатных перегородок, ни штор на окнах, и вся мебель полностью складывается, а фасады сплошной коллаж из линий и плоскостей, компоненты которого отделяются друг от друга углами и выступами. В этом доме более 60 лет прожила зажиточная голландка Трюс Шрёдер вместе со своими детьми.
Строительством дома занимался голландский дизайнер мебели и архитектор Геррит Ритвельд. Дом Шрёдер является самым известным в мире зданием, выполненным в стиле неопластицизма, общая площадь двух этажей составляет 125 квадратных метров. В то время, когда архитектор представил свой проект, у городской общественности появилась масса возмущений.Эта странная конструкция нарушала архитектурный облик не одного квартала, а всего города в целом, поэтому надзорные органы Утрехта категорически отказались принимать дом в эксплуатацию. После чего, архитектору пришлось схитрить, сделав первый этаж здания по всем необходимым правилам, для создания видимости там есть гостиная, кухня и несколько спален.А второй этаж дома в плане обозначили в качестве чердака, который можно было перестраивать на своё усмотрение. С помощью рычагов там появляются и исчезают перегородки, легким нажатием на кнопку мебель становится обычной фанерой, появляясь днем и скрываясь ночью. Пространство дома можно полностью менять по своему усмотрению.Кухня и второй этаж соединены специальным лифтом, на котором еда подавалась наверх. Окна полностью закрыты цветными щитами, установленными на шарнирах. Открываются они строго на 90 градусов для того, чтобы не менять и не нарушать пространственную концепцию. В этом уникальном доме есть множество интересных и хитрых приспособлений.К примеру, есть ремешок, дернув за который можно отодвинуть дверь, ведущую на второй этаж; повсюду находятся маленькие цветные ящики, а наружу выходит переговорная труба для общения с молочником. Вещи и полотенца сушились на обычных металлических скобах, а на полке установили два телефонных аппарата, чтобы дом казался более современным.Как сказочная избушка, дом Шрёдер повернут к улице задом и окна его обращены в противоположную сторону. В первой половине XX столетия отсюда открывался замечательный вид на природу, однако построенная в 1964 году автострада, полностью отделила дом от реального мира.Изначально архитектор планировал, что здание будет полностью бетонным, но такое решение оказалось довольно затратным, поэтому бетонными получились только балконы, а все остальное из дерева и кирпича. В 1985 году, после смерти Трюс Шрёдер, дом полностью отреставрировали, и сегодня это музей.Ссылка на